Макет мироздания

Периферийная часть Линзы разделялась на четырнадцать сегментов глухими, тоже нейтридными, как и ее основа, стенами, на полмиллиона миль не доходившими до центральной. В верхней части этого пространства, где гравитация центральной массы и основания уравновешивала друг друга, создавая зону невесомости, вращалось двадцать одно небесное тело — четырнадцать похожих на Файау планет, имевших атмосферы, моря и жизнь, и семь солнц — нейтридных восьмиугольников по девяносто тысяч миль диаметром. На их обращенных к поверхности Линзы плоскостях сияли колоссальные плазменные прожектора. Плазма удерживалась и нагревалась могучими магнитными полями солнц, а внутреннее магнитное поле Линзы питало их поступавшей из ее центра энергией. Падая на ее нижней плоскости почти до нуля, здесь оно достигало максимальной величины.

Температура и спектр излучения у всех солнц различались, как различались и цвета. Они соответствовали цветам радуги и в этом был скрыт какой-то смысл. Цветовой код очень легко передавал эмоции: фиолетовые тона обозначали тайну, черные — скорбь и угрозу, синие — спокойствие, желтые тревожны, зеленые — это зелень, растения, то есть буйство жизни, красные — секс и агрессивность, но это все у файа! Что это означало для Мэйат — невозможно было представить.

Солнца чередовались с парами планет. Их свет падал на них через отверстия в боковых гранях нейтридных оснований светил. Все они плыли по одной стационарной орбите, располагаясь как бы в вершинах призрачного многоугольника. Для наблюдателей на поверхности Линзы солнца и луны всегда оставались неподвижны друг относительно друга.

Сразу после не-перехода «Астрофайра» вышла в эту зону невесомости, чтобы пополнить запас массы — для этого отлично подошла одна из планет, жизнь на которой непонятно почему погибла. Звездолет завис над ней и в поверхность планеты ударил поток гамма-излучения его двигателей, испаряя кубические мили камня. Казалось, на месте горного массива зажглась звезда. Чудовищный столб плазмы, рвущийся с поверхности, достал «Астрофайры» и втягивался внутрь корабля. Через несколько минут топливные танки звездолета заполнились, но планете это дорого обошлось — на ее поверхности остался кратер диаметром в сотню миль. Пар из выкипевших океанов скрыл ее ослепительной белизной, большая часть атмосферы разлетелась — она бледной туманностью тянулась между солнц, постепенно рассеиваясь. Если в Линзе и остались автоматические устройства, наблюдающие за ее сохранностью, они никак не отреагировали на это.

Вэру очень интересовало, что бы произошло, будь эта планета обитаема. Но, насколько они смогли выяснить, ни на одной из планет Линзы не было разумной жизни.

Всю нижнюю плоскость этой колоссальной конструкции скрывала голубая вуаль атмосферы. Ее состав везде был одинаков и полностью пригоден для файа.

Поверхность всех сегментов покрывал многомильный слой земли и камня — но его масса казалась ничем по сравнению с массой нескольких дюймов подстилавшего его нейтрида. Ни вулканов, ни землетрясений в Линзе не было и не могло быть. Однако, в ней имелись горы, моря, океаны и реки — все, что составляет поверхность планет. Суши в ней оказалось больше, чем воды и нигде моря не составляли единой системы — их замкнутые группы разделялись горами, словно сеткой с тысячемильными ячейками. Лишь кольцевая зона между радиальными стенами представляла собой сплошной, без единого острова океан — Океан Мрака, как его назвали файа. Солнца освещали только внешние сегменты Линзы и их свет падал лишь на его окраину. Ее межсегментные стены и свод оказались совершенно черными — за исключением россыпи зеркал-рефлекторов. Отражая день других сегментов, они имитировали звездное небо, но в какой части Вселенной сияли некогда такие звезды — никто не знал.

Глубина каждого сегмента составляла два миллиона миль, но они являлись относительно узкими — 1,8 миллиона миль у основания и 900 тысяч у центра. Никакой смены времен года тут не было, на прилегающих к кольцевому океану участках сегментов температура постоянно оставалась тропической, у обода — близкой к нулю. Моделирование показало, что по мере удаления от центра солнца должны сначала опускаться, затем подниматься вновь и на самом краю вновь достигнуть зенита.

Поскольку тут не могло быть никакой тектонической активности, за миллиард лет, прошедший после создания Линзы, все ее геологические структуры должны были слиться в сплошное болото. Но, судя по степени эрозии, их возраст составлял всего десятки миллионов лет. Поверхность Линзы, очевидно, постоянно обновлялась, причем, относительно небольшими частями. Впрочем, последнее обновление произошло уже довольно давно.