Макет мироздания

Айэт предложил вести дневник полета, и вскоре все увлеклись этим, причем дело доходило до ожесточенных споров — что записывать, а что — нет. В остальном их отношения были вполне нормальными. Анмай начал учить их самым необходимым вещам — управлению «Уйтой» и файскому языку. Он также рассказывал им о калиджат. Эта дисциплина ума и тела сделала файа сверхрасой, но молодежь больше интересовало устройство Линзы. Увы, все, что Анмай узнал на «Астрофайре», мало что добавляло к с детства знакомым обитателям Акталы легендам.

День за днем они смотрели на удивительные пейзажи из окна летающей коробки, зная, что никогда не будут ступать по этой земле и никогда больше ее не увидят. Это переносилось очень трудно. Анмай все чаще словно засыпал наяву, — неподвижно глядя в точку на горизонте, он терял представление о времени, а потом всю ночь не мог уснуть. С другими происходило то же, но они не тратили зря это время — иногда шепот и возня в каютах «Уйты» не стихали до рассвета.

Вэру все это мало волновало, но одинокая Ювана Кари оказывала ему все более настойчивые знаки внимания. Он пытался избегать ее, но на маленькой платформе это получалось плохо.

Наконец, однажды вечером, Ювана решительно подошла к нему… и не смогла ничего сказать. Несколько минут они молчали, глядя друг на друга, потом разошлись. Все это ровно ничего не значило, но, когда спустилась ночь, девушка просто не смогла заснуть.

Наконец, Ювана решила искупаться. Решив, что все остальные уже спят, она решительно скинула одежду, но, едва поднявшись наверх, увидела в бассейне нагую пару — Лайара обвила ногами бедра прижавшего ее к стенке Лэйкиса. До нее донеслись тихие стоны и плеск воды. Лицо девушки вспыхнуло от стыда, но она никак не могла отвести глаз и вдруг ее бросило в жар. Яростно помотав головой, она проскользнула в рубку гибкой тенью.

Анмай сидел прямо на полу, на пятках, неумело пытаясь привести в порядок свою потрепанную одежду. Заметив ее, он быстро, испуганно вскочил, прижимая комбинезон к бедрам — он остался почти обнаженным.

— Тебе помочь? — насмешливо спросила Ювана. Плетеный ремешок в тяжелой лохматой гриве рассыпавшихся по плечам темно-русых волос составлял сейчас все ее одеяние. Из-под него внимательно смотрели лукавые синие глаза, большие и длинные.

— Н-нет.

Она улыбнулась. С минуту они молчали, искоса посматривая друг на друга. Ощутив текущее по щекам тепло, Анмай смутился, надеясь, что его смуглая кожа скроет румянец. Ювана была невысокой, но отлично сложенной, с задумчивым, очень светлым лицом. Ее густые волосы падали на спину в красивом беспорядке. Их кончики заворачиваясь вверх, обрамляя ее впалый, поджарый живот. Крутые, дерзкие изгибы поясницы подчеркивали тугую упругость этой гладкой, подвижной поверхности. Анмай вдруг испуганно опустил взгляд. Он знал, что никто не сравнится с Хьютай, но Ювана была тоже опасно красива…

— Почему ты все время избегаешь меня? — наконец спросила она. — Или я тебе не нравлюсь?

Анмай промолчал.

— Может, я некрасивая? — ее грудь поднялась в глубоком, неторопливом вдохе и по гладкой коже девушки пробежал тусклый отблеск.

— Нет, но я… — он вновь смутился и смолк.

— Ну так в чем же дело?

Анмай внезапно улыбнулся.

— Я не могу любить тебя. Мы сможем быть друзьями, но не больше.

Ювана начала злиться.

— Но почему? Объясни мне. Ты молод, не ранен, и не искалечен. Я вижу, как ты смотришь на меня. Почему же ты отказываешься от любви?

— Я не отказываюсь. Просто… у меня уже есть любимая. И я никогда не смогу покинуть ее.

Ювана нахмурилась, помолчала минуту, потом неожиданно спросила:

— Кто она?

— Хьютай. Хьютай Вэ-ру. Моя Старшая Подруга.

— Она… она красивая?

Анмай так смутился, что не смог ей ответить.

— И вы сильно любите друг друга?

— Мы связаны жизнью и смертью. Это больше, чем ты можешь представить себе, Ювана!

Она хмуро рассматривала его, потихоньку придвигаясь все ближе, пока не коснулась едва зажившей раны на его груди. У Вэру вдруг перехватило дыхание. Несколько секунд он не мог двинуться или сказать что-нибудь и девушка вдруг отпрянула, взглянув в его мучительно расширенные глаза.

— Прости, я не хочу причинять тебе боль. Но я вижу, что тебе плохо… я хочу просто побыть вместе с тобой. Я прошу… не прогоняй меня.

Анмай едва не рассмеялся — он не мог ни остаться наедине с этой девицей, ни указать ей на дверь. Нельзя обижать девушек — хотя бы из простой осторожности.

— Я… В общем, если хочешь побыть здесь, можешь посидеть у стенки. На большее рассчитывать не стоит, — он погасил свет и сам сел у стены, с другой стороны от девушки.

— Ты не такой, как остальные юноши, — тихо сказала она.

— Мой род происходит не от приматов, — ответил Анмай. Невесть отчего, его задело упоминание об «остальных юношах».

— А от кого же?

— От кошек. Ваш род создала страшная война между людьми и кошками — она шла несколько десятков тысяч лет. Она же создала мой род — только не человек вышел из нее победителем.

Ювана рассмеялась — беззлобно, с вызывающей смелостью.

— Почему?