Макет мироздания

Материя, порожденная Творящим Взрывом вопреки закону сохранения энергии, не существует. Все элементарные частицы на самом деле не имеют массы. Но одна из разновидностей лептокварков — бозон Хиггса — наделяла их массой, математически мнимой, разумеется. Анмай не вполне это понимал, однако в царстве квантовой физики обычная логика, порожденная в макромире, оказывалась непригодной. Но, хотя этот эффект нельзя было понять, его можно было использовать.

Бозоны Хиггса, как и другие лептокварки, можно было создать искусственно. Как и у всех других частиц, у них были античастицы. В противоположность своим собратьям, они лишали вещество барионного заряда и ряда иных физических характеристик. Эвергет «Астрофайры» мог выбросить достаточно много анти-Хиггсов, чтобы лишить ее массы покоя — на невообразимо малую долю секунды. Если бы это продлилось чуть дольше — все частицы корабля, удерживаясь вместе в миг прыжка лишь силами инерции, разлетелись бы. Самым сложным было вовсе не перенести звездолет в заданную точку, а сделать это так, чтобы при этом на нем не разрушились все сложные структуры. Эти требования в значительной степени исключали друг друга, и их удалось примирить с большим трудом.

Но сбои все же случались, и часто после прыжка на борту звездолета не оставалось ничего живого. Анмай знал, что в таком случае всего через шесть месяцев его тело будет восстановлено, так как матрицы личностей могли разрушится только вместе с кораблем. Но все же, ему было жутковато. Его несколько утешало лишь то, что «затененное» вещество никак не могло взаимодействовать с обычным. В миг прыжка они могли проскочить сквозь звезду, сквозь любую толщу массы — и даже не заметить этого. Только черные дыры могли стать гибельным препятствием, но вероятность столкновения с ними была очень мала. Физические ограничения скорости перемещения на «затененный» объект также не распространялись. Практически, чтобы преодолеть любое расстояние в не-пространстве, времени требовалось не больше, чем свету, чтобы пересечь диаметр протона.

Однако, попасть в нужную точку безмерно огромного космоса было очень трудно. Расчеты мощности и направления импульса требовали учета столь многих факторов и были так сложны, что это просто нельзя было представить. Во всяком случае, размер потребных для вычислений компьютеров не меньше, чем размер самого Эвергета, проводил нижнюю черту размера сверхсветовых кораблей — не меньше «Товии». Вдобавок, аннигиляция разнозначных бозонов Хиггса в моменты входа и выхода порождала мощнейшие вспышки гамма-излучения, а непрореагировавшие их античастицы разрушали любые сложные структуры в месте перехода. Как-то ограничить эти неприятные последствия было нельзя.

Гораздо более простой и притом более важной была возможность «выстрелить» в заданную точку или объем пространства любые «затененные» элементарные частицы, вплоть до лептокварков. Некогда именно такое их «просачивание», случайно возникшее в физическом эксперименте, позволило открыть сам эффект Йалис.

Но и владение Йалис вовсе не являлось всемогуществом. Изменение физики требовало приложения энергии, причем, совсем не маленького. И оно являлось лишь следствием более общих физических законов… которые тоже можно было изменить. Но существовала разница между игрой и изменением правил игры. Природа тоже могла постоять за себя, и тот, кто нарушал установленные ей правила, получал только хаос — и исчезал в нем.

* * *

Анмай очнулся от своих размышлений, заметив, что зеленая линия дошла до конца. Все было готово.

«Неужели я сейчас перемещусь на миллиард световых лет?» — удивленно подумал он, глядя на мерцание индикаторов. Вновь заговорил командный центр:

— Создан полный запас энергии в накопителях. Пусковой механизм Эвергета разблокирован и готов к работе. Внимание! Пуск через пятнадцать секунд. Удачи.

Голос смолк. Никакого отсчета не было — в такой ситуации это было бы невыносимым. Анмай успел лишь вспомнить о своих прежних знакомствах с Йалис — все они были крайне неприятны. Он не знал, что почувствует в момент неизмеримо более глубокого изменения. Тем не менее, сам момент прыжка застал его врасплох.