Македонский Лев

Вернувшись к кровати, Аристотель взял Дераю за руку, призывая ее обратно домой.

Пелла, весна, 356 год до Н.Э.

Мотак был у кровати, когда случилось чудо. Краска вновь подступила к лицу Пармениона, тело наполнилось силой, и более того — его волосы погустели и потемнели, а морщины у его глаз, носа и подбородка начали отступать и исчезли совсем.

Он выглядел моложе, лет на двадцать. Мотак не мог поверить своим глазам. Вот его хозяин и друг умирает, и вот уже он выглядит сильнее и моложе, чем был за все последние два десятилетия.

Подняв запястье Пармениона, он пощупал пульс. Сердце билось сильно, ритмично.

В этот миг невообразимый возглас пронесся над заполненной солдатами площадью. И он становился все громче и громче.

Парменион заворочался и пробудился. — Боги и богини Олимпа, я не могу поверить! — воскликнул Мотак.

Парменион сел, обнял друга, почувствовав слезы Мотака у себя на лице. — Я вернулся. И я здоров. Почему там кричат приветствия?

— Царский сын родился, — сказал Мотак.

Парменион отбросил покрывавшее его тело одеяло и подошел к окну. Тысячи солдат окружили дворец, хором выкрикивая имя наследника престола.

«Александр! Александр! Александр!»

КОНЕЦ