Македонский Лев

Статуя Зевса продолжала взирать на далекую гору Илиас, и слова Пармениона, казалось, были сказаны в пустоту. Мальчишка вздохнул, вспоминая беседу минутной давности с Гермием. «Ты жесток ко мне, Парменион. Но ты прав. Я люблю тебя, как брата, и все же не вижу в тебе спартанца. Я понимаю это головой, но мое сердце…» «Тогда почему другие — кто не приходится мне другом — должны принимать меня?»Будучи малым ребенком, Парменион испытывал не так уж много сложностей с другими детьми. Но в семь лет, когда всех спартанских мальчишек забирали у родителей и отправляли в бараки для обучения воинским искусствам, он впервые пострадал за свою смешанную кровь. Леонид — названный так родителями в честь славного Царя — стал насмехаться над ним, упомянув среди прочего, что полукровка обязан поклониться ему, как покорный человек из расы рабов.

Меньший и младший, Парменион набросился на него, обрушив кулаки в лицо старшему парню. Леонид жестоко избил его тогда — и много раз после. Хуже того, Леонид происходил из знатной спартанской семьи, и многие другие мальчишки из Бараков Ликурга искали его расположения. Парменион стал изгоем, гонимым, ненавидимым всеми, кроме Гермия, — этому даже Леонид не мог ничего сделать, поскольку он был сыном Парнаса, друга самого Царя.

На протяжении восьми лет Парменион сносил удары и оскорбления, убежденный, что придет день, и их глаза станут смотреть на него, как на брата-спартанца. Сегодня должен был состояться его триумф. Следуя своей мечте, он успешно прошел Командирские Игры, пробив себе дорогу в финал. Но кто будет его противником — среди всех юношей Спарты? Не кто иной, как Леонид.

Как и предупреждал Гермий, победа принесет лишь более сильную боль, и все же он не хотел… не мог… поддаться и проиграть. Каждый год Командирские Игры становились главным днем в календаре будущих воинов во многих бараках Спарты. Победитель надевал лавровый венец и получал Жезл Победы. Он становился стратегом — мастером!

Игра сталкивала две армии друг с другом, соревнующиеся действовали как командиры, отдавая приказания и выбирая построения. Солдаты были сделаны из дерева: не было ни крови, ни смертей. Потери определялись двумя судьями, выбрасывавшими пронумерованные игральные кости.

Взяв прут, Парменион начертил в пыли прямоугольник, изображающий спартанскую фалангу: более тысячи воинов, прикрытых щитами, с копьями наизготовку. Это была главная сила в игре, второй по значимости шла кавалерия. Справа он нарисовал другой блок: скиритаи [1], вассалы Спарты, которые всегда сражались рядом со своими господами. Доблестные мужи, лихие и упорные в бою, они, однако, никогда не выставлялись в сражении на передний край. Потому что они не были спартанцами — а следовательно, считались недолюдьми.

 Это было его войско — три тысячи человек: спартанские пехотинцы, кавалерия и скиритайский резерв. Леонид будет командовать точно такими же силами.

Закрыв глаза, он припомнил прошлогодний финал, который проходил в Бараках Менелая. Битва заняла два часа. Задолго до решающего момента Парменион заскучал и побрел на торговую площадь. Это была битва на истощение сил: обе фаланги сошлись друг с другом, судьи бросали кости и убирали с поля погибших, пока в конце концов Белая армия не одолела Красную.

Бессмысленное упражнение, решил Парменион. Что проку в такой победе? У победителя оставалось меньше сотни бойцов. В реальной жизни он вскоре будет разбит другим вражеским войском.

Битва не должна проходить подобным образом.

Он решил, что сегодня будет по-другому. Победа или поражение, но они надолго запомнят этот бой. Медленно он начал рисовать построения, обдумывать и планировать. Но разум его блуждал, и он снова увидел Большой Забег три недели назад. Он тренировался, готовился к нему, мечтал о лавровом венке победы на своем челе.

Двадцать миль под палящим летним солнцем, через крутые холмы, вверх по осыпающимся склонам гор Парнона, ноги ноют от боли, легкие вздымаются, как кузнечные меха. Все юноши Спарты в одной большой гонке, главном экзамене подростковой силы и смелости.

Он обошел их всех: Леонида, Нестуса, Гермия, Леарха, а также лучших из других бараков. Они глотали пыль и боролись у него за спиной. Леонид держался получше всех прочих, но за двенадцать миль до дома и он был сломлен финальным рывком Пармениона.

И тогда Парменион побежал домой, сберегая остатки энергии для спринта на агору [2], где сам Царь ожидал с лаврами победы.