Майнеры

В конце концов от команды беломаечников отделяется самый крупный игрок. Он медленно, покачиваясь, подходит к Успенскому, со спины трудно разобрать, что происходит, но со своего места Ларин видел, как капитан команды 11 «А» Житко что-то говорит однокласснику, тот отрицательно мотает головой и… мгновение спустя – летит на беговую дорожку как мешок с картошкой, плюхается о гравийку, тело подпрыгивает и замирает. Бутылка пива закатывается под трибуну, оставляя тонкий мокрый след позади себя.

– М-да, – сказал Ларин, поворачиваясь к сыну. – Меня там не видно?

– А ты там был? Не, тебя не видно. Есть еще пара видео, но там только начало матча, никто не снимал все подряд, а когда случилось самое интересное, не успели включить телефоны. Круто он ему врезал, да?

– Да. Жаль, что не убил.

Олег посмотрел на отца с сомнением.

– Тогда бы вам всем досталось… Кстати, когда наша машина будет готова? Что-то долго она в ремонте.

Ларин ковырнул вилкой яичницу.

– Наверное, я ее на запчасти продам. Дороже чинить постоянно.

– Ты всегда хвастался, что она без ремонта еще сто тысяч пройдет, только масло меняй.

– И на старуху бывает неберущийся интеграл. Поездим пока на «вольво».

Снаружи, за дребезжащим окном, копер принялся забивать сваю в землю. Он вгонял ее с завидным упорством, выдыхая, а потом с лязгом обрушивая огромную массу на железобетонную свечу.

– А где ты ее взял, пап? – спросил Олег, повысив голос, чтобы перекричать стройку.

– Друг дал на время… пока новую не купим.

– Новую? Ты хочешь новую машину?

БАМ-М! – грохнул копер.

– Скоро нам потребуется транспорт пообъемнее, – сказал Ларин. – Теперь кое-что изменится в нашей жизни. Не только в моей…

Олег с изумлением и даже испугом посмотрел на отца. То, что изменится, он осознал месяцев пять назад, когда у матери появился живот, но только теперь, оставшись с отцом вдвоем, пусть и на время, он понял – «как раньше» уже точно не будет.

С отцом что-то происходило, он менялся, перемены эти одновременно страшили и манили его: из тихого, скромного, никому не нужного и вечно забитого учителя математики он на глазах превращался в… Олег не мог подобрать слова для этой метаморфозы… Внутри отца будто рос графитовый стержень, как на атомных станциях, он словно горел изнутри, и раньше такого за ним не наблюдалось. Олег особенно остро это чувствовал в гостях у дяди Вити и тети Марго, которые хоть и были одного возраста с его отцом и матерью, но жили совсем иначе.

– Пап?

– Да.

– А… – Олег не знал, как подобраться к самому главному. – С Евой… все нормально? Она… нормальная?

Ларин отложил смартфон, где читал новости об убитом депутате Севостьянове, занимавшем прежде пост его брата.

– С Евой? Почему ты спрашиваешь об этом?

У Ларина сильнее забилось сердце. Он изо всех сил постарался сохранить непринужденный вид и поспешил поставить кофе на стол, чтобы сын не увидел, как задрожали его руки.

– Просто… мне показалось… тетя Марго странно со мной разговаривала, сказала вчера, чтобы я лучше ехал кататься, она сама к маме съездит. И отвезла меня в скейт-парк, хотя я обещал, что приеду.

– С ней все хорошо, – отрезал Ларин. – Рядом оказался хороший доктор. Нам повезло, понятно?

– Это хорошо, что повезло. Потому что везет не так уж и часто. Я вот вчера так и не смог сделать хардфлип, как ни старался.

Они закончили завтрак под монотонную долбежку с улицы.

– Сын?

– Да, пап.

– Просто ты должен знать… что бы ни случилось, мы с мамой любим тебя. Понимаешь? И Еву тоже. Вас одинаково.

– Да, пап. Я вас тоже люблю. – Олег хотел сказать: «И Еву тоже», но не сказал, потому что пока не мог понять, любит он ее тоже или…

– Поехали? – Ларин подошел к зеркалу, пригладил волосы рукой, возникла мысль, что неплохо бы привести себя в порядок в нормальной парикмахерской, хотя до сих пор просил подравнять волосы жену. Потом окинул взглядом бумаги, лежащие на полочке под зеркалом, – какая-то реклама микрозаймов на дешевой газетной бумаге: «От зарплаты до зарплаты пусть помогут вам деньжата. Позвоните, и курьер разрушит денежный барьер».

«Спасибо, – подумал Ларин, – я сам разрушу этот чертов барьер». Он взял листовку, скомкал ее и засунул в карман пиджака.

Потом ковырнул остальные бумажки, из-под третьей или четвертой рекламы выскочил счет за квартиру. Кажется, он не платил уже третий месяц. Вот-вот мог нагрянуть управдом, и тогда не избежать нудных разговоров, угроз, может быть, даже судебных разбирательств. Машинально взглянув на счетчик, который висел левее и выше зеркала, он достал телефон и ввел показания в программу.

Через пару секунд на экране выскочили цифры, и Ларин обомлел. Сумма за электричество превышала трехмесячный долг за квартиру. Не просто превышала, она была раза в два больше.

Он посмотрел в сторону комнаты, где собирался Олег, и в его мозг закралось подозрение.