Майнеры

– Надеюсь, в наших стенах он больше не появится, – сказал Ларин, чувствуя, как почва уходит у него из-под ног. – Слишком уж мы натерпелись.

– Не волнуйтесь, больше вы его никогда не увидите. Он в сорок первом спецПТУ. Оттуда просто так не выходят.

Ларин неотрывно смотрел на труп под ногами и не верил, что такое вообще возможно. Что Комарова на это пошла. Она ведь знала, все знала и могла помешать, могла поднять тревогу, трубить во все трубы. Какой бы силой ни обладал этот мясоед, была возможность его остановить. А теперь… Ларин не сомневался, что даже подойти к этому училищу будет сложно, не говоря уже чтобы проникнуть на его территорию. Если только…

– Дмитрий Сергеевич, – услышал он в трубке. – Вы куда-то пропадаете…

– Ой, извините, вижу, делегация входит в школу, мне пора бежать на подмогу…

Он повесил трубку. Главное, чтобы секретарша Аня не подслушивала разговоры. Иначе будет плохо.

Нужно закрыть кабинет на ключ. Для этого вызвать секретаря куда-нибудь подальше.

Он достал телефон, вошел удаленно в базу данных Росфинмониторинга. Все ключи и пароли у него оставались еще с того раза, как они со Скоковым искали следы взлома.

– Та-акс. Анна Петровна Кадочникова. Есть. Улица Руставели, дом…

Он переписал данные. Потом набрал с мобильного ее номер, услышал, как в соседнем кабинете зазвучала мелодия из сериала «Секс в большом городе» – па-па-ра-пам, пам-пам, пам-пам…

– Алло, – ответила Аня.

– Анна Петровна Кадочникова?

– Да-а, – удивленно и настороженно ответила она. Обращение по имени-отчеству-фамилии всегда настраивает на то, что вами интересуются не просто так… в самом худшем смысле.

– Проживаете по адресу: Руставели, дом… – он продиктовал адрес.

– Да… я там проживаю. Что-то случилось?

Ларин не стал выдумывать что-то сверхординарное. Нужно быть проще.

– Ваша квартира горит. Вы, уходя, выключили утюг или какие-то другие электроприборы?

– Что?!

Ларин услышал, как за стеной что-то упало, потом раздался топот, от шкафа с одеждой назад к столу, наконец шаги приблизились к двери кабинета директора. Она постучала и, не ожидая приглашения, открыла дверь.

Ларин сидел на стуле перед столом директора. Он обернулся на нее, и сердце его сжалось. Конечно, так нельзя было поступать. На ней лица не было.

«Не хватало еще одного инфаркта», – подумал он.

– Дмитрий Сергеевич… вы… мне надо срочно уйти… у меня дома пожар… вы не… передайте, пожалуйста, Надежде Петровне, когда она придет, что я…

– Бегите, бегите быстрее! – воскликнул Ларин, поднимаясь. – Обязательно передам!

Она захлопнула дверь, и через несколько секунд он остался в полной тишине. Нужно было действовать.

Глава 54

Массивная железная дверь с торчащими из нее сантиметровыми болтами приоткрылась. Из-за нее выглянул мужчина в темной, заляпанной грязью униформе.

– Это вы звонили? – спросил он, оглядывая Терентьева с головы до пят. Арсений не успел переодеться после смены и был одет в темный костюм, галстук и белую рубашку – так выглядит 99 % всех клерков в Москве.

– Да. Я Терентьев.

Человек оценивающе осмотрел его с головы до ног, потом кивнул.

– Проходите.

Арсений просочился в небольшую щель между дверью и стеной, при этом он подивился толщине двери – она составляла никак не меньше пятнадцати сантиметров.

«Похоже на убежище», – подумал он.

Человек повел его длинным и довольно узким коридором, который едва освещался.

– Здесь находится наша база, – сказал мужчина. – Меня зовут Борис Гром. Можете так и называть. Это я говорил с вами по телефону.

Они повернули налево, потом направо и наконец остановились возле еще одной массивной двери. В помещении было чисто, но свежий воздух сюда доходил с трудом, повсюду ощущалась какая-то болотная затхлость.

Человек в берцах, назвавшийся Громом, открыл дверь, потянув за железную рукоять.

Помещение представляло собой продолговатый кабинет, чуть шире железнодорожного вагона. Слева стоял большой железный шкаф, с его боковой стенки подмигивала Алла Пугачева, изображенная на старом выцветшем плакате, в углу которого виднелась надпись треугольными буквами «АЛЛА».

Чуть ниже шкаф почти полностью покрывали сумбурно наклеенные вкладыши от жевательной резинки «Love is».

Справа, над продавленным диваном советских времен, висела огромная карта Москвы, испещренная флажками, знаками, булавками с разноцветными головками с подколотыми листочками.

У противоположной стены стоял письменный стол из потрескавшегося лакированного ДСП. Стол ломился от стопок бумаг, книг, разбросанных тетрадей, карт, схем и прочего барахла. В углу примостился древний компьютер с монитором на электронно-лучевой трубке, как у старых телевизоров. Монитор был включен, он часто моргал, но показывал. В левом дальнем углу тарахтел небольшой холодильник, возле которого на стеллаже и рядом было свалено оборудование, похожее на альпинистское, – тросы, баллоны, маски, всякие специальные замки, щеколды, мешки и даже противогазы.