Майндсайт. Новая наука личной трансформации

Настоящий вывод ученых изменил мое представление о принципах работы сознания. Оказалось, что наибольшее влияние имеет не детство нынешних родителей, а то, как они осмыслили свой детский опыт. С помощью ряда вопросов можно разобраться, как их сознание сформировало воспоминания о прошлом, чтобы объяснить их личность в настоящем. Наши чувства по отношению к прошлому, понимание поступков окружающих людей и воздействие определенных событий на наше взросление – все это составляет материал жизненных нарративов. Последние порой вынуждают передавать детям болезненное «наследие». Если, например, кто-то из ваших родителей так и не смог осмыслить собственное тяжелое детство, он с большой вероятностью будет сурово обращаться с вами, а вы, в свою очередь, – с вашими детьми. Однако родителям, проанализировавшим свое непростое детство, удалось воспитать детей с надежным типом привязанности и остановить механизм передачи ненадежной привязанности.

Эти выводы показались мне очень интересными, но они вызывали и вопросы: что стоит за осмыслением? Как оно происходит в нашем сознании и как его добиться?

По мнению исследователей, нарратив – ключ к осмыслению, то есть то, как мы облекаем наш опыт в слова, передавая его другому человеку. Например, люди с надежной привязанностью отмечали как положительные, так и отрицательные аспекты детского опыта и его влияние на последующее развитие. Они могли связно рассказывать о своем прошлом и о том, как они стали самими собой.

И наоборот: те, у кого было сложное детство, часто повествовали о нем непоследовательно. В чем именно проявлялась непоследовательность, я поясню на следующих страницах. Встречаются и исключения вроде Ребекки. С учетом их раннего опыта они должны были иметь избегающую, амбивалентную или дезорганизованную привязанность и непоследовательный нарратив. Однако если в их жизни присутствовали гармоничные отношения хоть с кем-то: с родственником, соседом, учителем или психологом, – то такая связь помогала им осознать свой путь. У них развивалась так называемая приобретенная надежная привязанность, и их нарративы получали структуру, пригодную для последовательного описания. Таким образом, мы способны изменить свою жизнь, выстроив связную историю, даже если изначально она отсутствовала.

Это настолько важная мысль, что я хочу ее повторить: когда дело касается привязанности к нам наших детей, практически не имеет значения, было ли у нас сложное детство. Гораздо важнее, смогли ли мы осмыслить влияние данного опыта. За двадцать пять лет в психотерапии я тоже пришел к выводу, что осмысление становится источником силы и эмоциональной устойчивости.

Интервью для оценки привязанности у взрослых

Существует специальное интервью для оценки того, как мы, взрослые, сумели осмыслить свою жизнь. Оно состоит приблизительно из следующих вопросов: каким было ваше детство? Как характеризовались отношения с каждым родителем (здесь стоит вспомнить ранний период и несколько эпизодов в качестве иллюстрации)? Имелись ли у вас близкие отношения с другими людьми? С кем вы были ближе всего и почему? Как вы переносили разлуку, расстройство, угрозу или страх? Испытали ли вы в детстве утрату, и если да, что чувствовали вы и ваша семья? Как менялись ваши отношения с течением времени? Как вам кажется, почему ваши родители вели себя именно так, а не иначе? Как, по-вашему, этот ранний опыт повлиял на взрослую жизнь? В случае наличия детей задают и такие вопросы: как детский опыт повлиял на ваш подход к родительству? Чего вы желаете детям в будущем? Представьте, что вашему ребенку двадцать пять лет и его спрашивают о самых важных вещах, которым вы его научили, – что бы вы хотели услышать? Вот, пожалуй, и все.

Ответы на данные вопросы сродни глубокому погружению в нетронутые воспоминания. Когда я проводил исследования с использованием перечисленных вопросов, многие участники говорили, что это была самая полезная психотерапевтическая сессия. Она позволила сделать новые открытия даже людям, имеющим за плечами несколько лет терапии.

При опросе в рамках интервью ответы записываются и расшифровываются. Потом полученную информацию тщательно анализирует и кодирует специально обученный человек. Помимо содержания изучается и форма: соответствуют ли подробности воспоминания сделанным вами обобщениям; следили ли вы за тем, как разворачивается история, оценивая ее логичность; пытались ли вы убедиться, что интервьюер понимает ваш рассказ; наблюдались ли характерные реакции, например утверждения о том, что вы не помните прошлого, или смешение прошлого и настоящего. Таким образом, нарративный анализ помогает проанализировать и внутренние процессы, и межличностную коммуникацию.