Маймонид

К IV в. н.э. Рим постепенно стал уступать власть Византии, столицей которой был Константинополь. Основные силы Византийской империи уходили на войны, военные столкновения и столь изощренные интриги, что слово «византийский», которыми мы их сегодня характеризуем, прочно вошло в наш словарь. Наука же почти не прогрессировала — ее развитие остановилось почти во всех христианских государствах, не исключая и государства Западной Европы. Однако в VIII в., когда мусульмане ворвались в Европу с Аравийского полуострова, они увлекли другие народы своей страстью к просвещению, которая легла в основу блистательной культуры, стремительно распространяющейся на территориях, подвластных завоевателям. Можно сказать, что, в отличие от христиан, мусульмане начали свое существование с ренессанса.

Одним из самых ярких свидетельств просвещенческого пыла мусульман можно назвать перевод на арабский язык древнегреческих научных текстов. Путеводными звездами исламских мыслителей стали такие ученые и философы, как Евклид, Птолемей и особенно Аристотель. В основу новой арабской медицины легли труды Гиппократа и его последователей, а также Галена. Арабская медицина выросла преимущественно из этих трудов, поскольку они были широко распространены — ведь они считались наиболее значительными медицинскими трактатами греко-римского периода. Арабские врачи не были знакомы с оригинальными греческими текстами; как правило, им были доступны комментарии к переводам с греческого, сделанными в конце VIII — начале IX в. еврейскими, сирийскими и персидскими учеными. Переписчики и переводчики основывались на оригинальных греческих манускриптах, но их все сложнее было разыскать. Поэтому нередко источником для последующих переводов служили латинские переводы, сделанные византийскими учеными в IV, V и VI в. Другим важным источником информации служил семитомный труд Павла Эгинского — ученого, жившего в VII в. В этом труде излагалось учение Гиппократа и Галена; он был переведен с латыни на арабский спустя два столетия после написания. И хотя сочинение Павла Эгинского представляло собой новое расширенное толкование трудов этих греческих ученых, оно служило краеугольным камнем арабской медицинской науки на протяжении всего времени, когда мусульманские врачи были на пике своей славы.

Большой популярностью пользовались сочинения, написанные целым рядом византийских, еврейских и мусульманских врачей и основанные на переводах и пересказах оригинальных греческих текстов. Авторы этих сочинений комментировали труды предшественников и нередко вставляли в них собственные тексты, допуская ошибки, характерные для трудов «ревизионистов». Даже величайшие исламские теоретики того времени, читавшие сочинения греческих авторов в переводах VIII-IX в., осуществленных с оригиналов, довольно часто неверно истолковывали их идеи или искаженно перефразировали их. Большим авторитетом пользовался обширный труд, составленный наиболее почитаемым мусульманским врачом XI в., Абу Али Хусейном ибн Абдуллахом ибн Синой, на Западе известном как Авиценна. Однако многое в его труде, как и в других арабских канонических медицинских сочинениях, было всего лишь пересказом сочинений Галена, довольно часто неверно понятых. Но самым главным было то, что в книге Ибн Сины принижается ценность клинического опыта и вместо того превозносится логика и рассуждение. В результате ученики и читатели Авиценны не придавали большого значения своим личным наблюдениям, которые на деле являются самой прямой дорогой к пониманию болезни и нахождению способа ее лечения.

Так или иначе, арабские книги стали своего рода хранилищем греческой медицины и науки в целом. Очевидно, что эти тексты были намного более точными, когда они переводились непосредственно с греческого, по сравнению с теми случаями, когда промежуточным этапом для них служили латинские переводы, которые делали византийские и прочие авторы, не говоря о том, что множественный перевод во много раз умножал вероятность ошибки. И хотя Маймонид был очень хорошо знаком с трудами своих наиболее видных арабских предшественников и порой цитировал их в своих собственных медицинских сочинениях, похоже, он достиг своих познаний намного менее кружным путем, чем многие из них. Он знакомился с античными текстами в арабском переводе, сделанном непосредственно с греческого, и не рассчитывал на помощь поздних комментаторов и толкователей.