Майлз Бридон

Реки Высокогорья вообще имеют обыкновение таинственным образом подниматься. Местные жители, если вы поинтересуетесь у них этим явлением, скажут вам, что «на западе был дождь», такое случается нередко. На протяжении многих миль все пересохшие реки, еще недавно имевшие вид уродливых канав у подножия холмов, вдруг превращаются в кипящий бульон, который, пенясь, впадает в основной поток, чьего глубокого русла редко хватает настоящей реке, так что всей клубящейся массе воды приходится нестись вниз с бешеной скоростью, превращая вчерашнюю мирную речушку в стремнину, более пригодную для мельниц, а вчерашние бурлящие пороги — в подлинную пучину. Вода подхватывает и уносит ветви деревьев, попадавшие в воду в этой обители лесистых берегов; они то всплывают, то снова исчезают в водной пене. Высокие брызги, казалось, висят в дымчатом воздухе; и, стоя на мосту, оглохнув от шума воды, пригвожденный зрелищем безостановочного движения, вы словно участвуете в головокружительной авантюре, вам будто предстоит ринуться в кровавое сражение. Старческая апатия повсюду сменяется юношеской порывистостью.

Как и сказал Бридон, картина напоминала начало наводнения. Хотя ни на берегу, ни на острове дождя не было, над далекими холмами клубился белый облачный покров, по краям распластывающийся туманом. Казалось, в ничейном пространстве между водой, грозившей накрыть вас сверху, и водой, силившейся затопить вас снизу, сухим остаться невозможно. Скалы со своими цепкими спутниками — березой и рябиной, — казалось, лишились основания и вот-вот сползут вниз, упадут в реку. Ветер стих, и на фоне кипящего меж берегов неистовства тишина в верхушках деревьев несла зловещие признаки грядущих катаклизмов.

Слух и зрение Бридонов были настолько поглощены зрелищем внизу, что лишь сигнал клаксона в двух шагах привел их в чувство, возвестив, что сзади подъехала машина. Автомобиль остановился прямо у моста; водитель, очевидно, ждал, пока кто-нибудь подойдет и ответит на его вопрос; немолодая дама — единственный пассажир, сидевший рядом с шофером, — даже не выглянула в окно. Сразу было видно, она из тех, кто привык вот так сидеть.

— Провалиться мне на этом месте, если это не миссис Уочоуп, — сказала Анджела.

Гостиничные знакомства редко бывают теплыми, но те несколько дней, что Бридоны провели в отеле «Блэруинни», когда «Бесподобная» страховая компания пыталась установить точную дату смерти Колина Ривера, были столь наполнены событиями, а миссис Уочоуп, случайно оказавшаяся постоялицей той же гостиницы, проявила такой материнский интерес к происходящему, что, повстречав ее, вы будто увидели старого друга. Они с Анджелой изредка переписывались, но с тех пор не сталкивались. Тем не менее миссис Уочоуп не относилась к людям, которые забывают знакомых или устраивают пышные церемонии из простого приветствия.

— Господи, помилуй меня грешную, — тут же начала она, — вы-то что здесь делаете? А-а, ну конечно, мне следовало догадаться… Все эти тайны острова… Полагаю, ваш любознательный супруг уже сунул туда свой нос. Дорогая, какой же тяжкий крест быть связанной брачными узами с любопытной Варварой. Вы, вероятно, остановились в какой-нибудь ужасной гостинице…

— Вовсе нет. Мы как раз живем в этом домике. Точнее, его снимаем. Однако не хотите ли проехать в ворота?

— Да я бы проехала, только у них не очень гостеприимный вид. Но теперь, когда я встретила вас, пожалуй, можно заехать и поболтать. А что, нельзя попасть на остров, если имеется такое желание?

— Боюсь, если вы пишете колонки светской хроники, то нет. Строжайший запрет, никто не может проехать без письменного разрешения его преподобия В. Летеби. Возможно, он вам знаком?

— Дорогая моя, если я его родная тетка…

— Что вы говорите! Мне это и в голову не приходило. Чрезвычайно интересно. Мы бы не стали читать ваше письмо, если бы знали, что оно ваше, правда, Майлз? Как хорошо, что вы не приехали вчера, мы тут такого наговорили про тетушек…

— Ты наговорила, — поправил жену Бридон. — Сколько помню, я не произнес ни единого неуважительного слова. Но вы же знаете Анджелу, миссис Уочоуп, она терпеть не может собственных теток, а мне так и не удалось убедить ее полюбить моих.

— Такова молодежь, — вздохнула миссис Уочоуп. — Я многократная тетка и не стыжусь этого, но отнюдь не требую от своих племянников и племянниц, чтобы они меня любили, особенно от Вернона Летеби, поскольку, не одобряя его поведения, я держу его на сухом пайке. Я отдала ему ключи от дома в Пертшире — кстати, я как раз оттуда, — но денег не даю, стало быть, ему от этого мало проку. И вообще, знаете, мои дорогие, я приехала вовсе не к нему; он страшно действует мне на нервы. Мне только хотелось узнать новости, а вы, судя по всему, куда больше в курсе. Вы всегда лучше информированы о происходящем, чем сами преступники, не правда ли, мистер Бридон?

— Ну на данный момент я не так в этом уверен. Хотя, может быть, в каком-то смысле. Но почему вы называете вашего племянника преступником, миссис Уочоуп?