Майло Тэлон

Правда, была еще Пэкет. По крайней мере, мы так ее называли. Все женщины Сэкеттов отличались высотой и статностью, только Пэкет подкачала, но в проворности и ловкости она никому не уступала. Из винтовки она стреляла лучше своих братьев, когда ей еще не исполнилось и одиннадцати. Половину мяса на стол добывала она. Ребята пахали, складывали сено в стога и занимались любой другой работой, и, если бы Пэкет не стреляла так метко, они по вечерам частенько ложились бы спать, так и не отведав на ужин мяса.

Эм мечтала о внуках. Барнабас, мой старший брат, насколько я знал, до сих пор не ухаживал ни за одной девушкой, хотя, как он вел себя за границей, мне неизвестно.

На другой стороне улицы кто-то двигался, и я остановился. Человек стоял в ночной тени у столба под навесом и был здоров, чертовски здоров.

— Тэлон?

Я узнал Джона Топпа.

— Не ожидал тебя увидеть, Джон. Твой босс уехал.

— Я хотел повременить, Тэлон, дождаться нужного момента. У тебя слишком много друзей, вроде этого старого охотника на бизонов Бэгготта с его «большой пятидесяткой».

— Он крепко мне помог, верно? А я даже не знаю почему.

— У тебя есть друг с деньгами, Тэлон, но у меня теперь тоже есть такой.

Он стоял под навесом, вырисовываясь смутной тенью в сгустившейся тьме. Если начнет выхватывать револьвер, я этого не замечу. Может, он уже держит его в руке… Нет, я бы заметил отблеск света на стали.

— Да, у Хенри водятся денежки.

— Не так много, как у моего нового босса. Только иногда деньги не так уж важны. Все, что мне нужно, — это позаботиться о тебе. И все.

— Вроде как не пыльная работа, а?

— Ну, не знаю. Ты стреляешь достаточно быстро для деревенского парня. Я никогда не задумывался, как стреляю, хотя однажды хотел встретиться один на один с кем-нибудь из Сэкеттов. Говорят, они все хорошо управляются с револьвером.

Что-то всплыло, пришло на ум — то, что все время не давалось. Это почти невероятно, но я припомнил, что у Джона Топпа был пояс, отделанный серебром. Много серебра, индейского серебра.

А вдруг…

— Один из Сэкеттов перед тобой. Моя мать носила фамилию Сэкетт.

Мелькнула мысль. Портис! Это Портис заплатил Бегготту! Теперь я у него в долгу.

Неясный отблеск света. Моя правая рука метнулась вниз, и тут же меня пронзила боль, из-за нее я выхватил револьвер чуть медленнее. Чертов синяк от падения в скалах… Почему он не беспокоил меня раньше? Пуля попала в столб, обдав лицо мелкими деревянными шариками, и я начал стрелять. Джон Топп сделал шаг вперед, его рука с револьвером висела вдоль тела, затем стала подниматься.

— Ты не слишком быстро стреляешь, — сказал он. — Не слишком быстро.

Его револьвер смотрел на меня, он ступил в полосу света, и люди в городе стали открывать двери и осторожно выглядывать из окон. Топп был на расстоянии ширины улицы, и я добавил к прозвучавшим двум выстрелам еще три.

Он снова шагнул вперед.

— Не так уж и быстро, — сказал он. — Я ду… — Он хотел сделать еще шаг, но зашатался и повалился на бок.

Улица замолчала, и на нее стали выходить люди.

Мне сказали, чтобы я уезжал, убирался вон из города. Но вначале я перезарядил револьвер.

Рядом со мной оказался Герман.

— Майло? Как ты?

— Он ждал меня, Герман. Ждал в темноте.

Возле меня столпились люди, кто-то сказал:

— Тэлон, развлекайся в другом месте. Стрельба, убийства — мы устали. Если на рассвете увидим тебя в городе, в течение часа соберем народ и накинем тебе веревочный галстук.

— Не стоит собирать народ. Не я устроил эту стрельбу, а что касается галстуков, то меня устраивают те, которые у меня есть. — Подумав, добавил: — Мне нужно забрать свои вещи и коня, хорошо?

— Хорошо, но только без стрельбы.

— Это все та женщина, — сказал кто-то. — Я слышал, как она наняла Топпа и что ему обещала за это.

— Не важно. Хватит убийств.

У меня заняло немного времени, чтобы собраться. Чемодан Магоффинов я оставил в номере рядом с кроватью для того, кому он понадобится, забрал из конюшни коня и поехал мимо ресторана.

Несмотря на поздний час, в окнах ресторанов еще горел свет. В «Золотой шпоре» тенор пел с ирландским акцентом «Сегодня мы ночуем в старом лагере».

Спешившись, я подошел к дверям. Молли была там, и я передал ей конверт.

— Я только что все прочитал. Похоже, тебе придется разбираться с наследством Натана.

— Знаю. Кажется, я уже готова к этому.

— Я уезжаю, Молли. Я выбираю тропу домой. Там есть маленький городишко под названием Пуэбло, городишко с замечательными людьми. Если появишься в тех краях, заезжай — я буду ждать тебя.

— Девушке неприлично ездить в гости к мужчинам.

— А если мужчина станет твоим мужем? — Ох как тяжело было произнести это слово, но мне все-таки удалось. — Там есть священники, проповедники и всякие другие лоцманы человеческих душ. Можешь выбирать.

— Никогда не думала, что ты наберешься смелости сделать мне предложение, Майло.

— Я тоже. Понимаешь, сама идея… А как же одинокие тропы, поляны, залитые лунным светом, ручьи, бегущие с…

— Позабудь про это. Увидимся в Пуэбло.