Майло Тэлон

Для своих лет она выглядела красоткой — пухленькой и хорошенькой. Кто же она? Очень, очень хитрая женщина, решил я. И почему живет здесь, в отдалении от города и так одиноко? Почему так внимательно рассматривает улицу города? Просто из любопытства? Или ожидая гостей, о которых ей хотелось бы знать заранее?

Насколько хорошо она осведомлена о том, что происходит в городе?

Взглянув на Молли, я увидел, как широко раскрылись ее глаза, а лицо побелело. Что она заметила? Что подозревает?

Я оглядел комнату, пытаясь найти ключ, намек, какую-нибудь…

Красные вельветовые шторы, плюшевая мебель, несколько фотографий полузнакомых актеров и актрис в рамках, все подписаны. Я сидел слишком далеко от них, чтобы разобрать подписи. Она актриса? Вот новость!

— Мы отнимаем у вас слишком много времени, — сказал я. — Надеюсь, вы позволите нам уехать в течение часа или лучше — через несколько минут?

— Они не станут вас здесь искать. Они не дураки.

— Но когда же мы уедем?

— Я не одалживаю лошадей, — повторила она.

Я встал.

— Благодарю вас. Мы пойдем.

— Садитесь, — приказала она, и в ее голосе зазвенела сталь.

Неожиданно Мэгги повернула голову и посмотрела мне в глаза.

— Вы приходили в вагон Джефферсона Хенри. Зачем?

— Он нанял меня, чтобы найти девушку,

— Ее? — Она кивнула на Молли.

— Другую девушку, дочь Натана Альбро.

— Вы нашли ее?

— Я знаю, где она. Или, по крайней мере, где она была.

— И вы доложили ему об этом?

— Пока нет. Однако я подозреваю, что он уже знает. Я не единственный, кто ее искал.

— А сейчас вы хотите удрать?

Выражение мне не понравилось.

— Уехать, да. Увезти отсюда Молли, пока ее не убили.

— А вы?

— А я хочу уехать, пока мне не пришлось кого-нибудь убить.

Она постучала по креслу своими пухлыми пальчиками, унизанными перстнями, затем заявила:

— Я дам вам коня и разрешу вам уехать. — Она ткнула в Молли пальцем. — Она останется со мной.

Глава 20

Хорошо вести переговоры, но приходит пора и действовать.

Прежде чем Мэгги сообразила, что происходит, я выхватил револьвер из кобуры на ее кресле одним молниеносным движением.

— Оставайтесь на месте, Мэгги. Мне не приходилось стрелять в женщин, но не вынуждайте меня к этому.

Я быстро отступил, чтобы одновременно видеть и ее, и дверь.

— Молли, мы уходим. Пошли отсюда.

— Вы дурак, — усмехнулась Мэгги.

— Тут много дураков, — парировал я. — Не знаю, что вы надеетесь из этого извлечь, но играете явно в чужую игру.

— Да? — воскликнула она с горечью. — В чужую? Думаете, я счастлива торчать в такой дыре? Я живу здесь, потому что не могу себе позволить большего на грошовую прибыль от этого дешевого ресторанчика и отеля. Она… — Мэгги указала пальцем с перстнями на Молли, — знает, где спрятаны пять миллионов золотом. Или знает, где найти к ним ключ. Оставьте ее со мной, и я позабочусь, чтобы она получила свою долю. Увезете ее от меня, и ее убьют. Я знаю Прайда Хоуви и Джефферсона Хенри. Один другого стоит.

А кстати, какова ваша доля в деле? Вы вмешались из-за того, что хотите получить свое, как и все мы. — Она перевела взгляд своих голубых глаз на Молли. — А эта дурочка ему доверяет!

— Молли, мы идем?

Она шла передо мной по коридору на кухню. Женщина у плиты увидела у меня в руке револьвер, но промолчала, и мы покинули дом.

Огромный индеец ждал. Я все еще держал револьвер, но не направлял на него.

— Оседлай двух лошадей. Одну с седлом «амазонка». Я отвезу Молли туда, где она будет в безопасности.

Не промолвив ни слова, он отправился на конюшню, вывел двух прекраснейших лошадей, которых я когда-либо видел, и быстро оседлал их. Я наблюдал за домом и за ним тоже, желая убедиться, что он как следует затянул подпругу.

Индеец подвел лошадей к ступенькам крыльца, где я бросил мешок с провизией, которую нам приготовил Герман Шафер и о котором я почти позабыл, привязал его к седлу моей лошади, затем вновь вернулся в сарай и вывел третью лошадь.

Глянув в сторону города, я заметил, что на улице собралось несколько всадников. Они направятся сюда.

— Садитесь в седло, Молли, — сказал я, держа свою лошадь. Все мое внимание было сосредоточено на доме.

— У нее есть ружье, — сообщил индеец. — Она скоро приходить. Вы ехать. Я тоже ехать.

— Ты уходишь от нее?

— Теперь она меня не любить. — Он помолчал, обдумывая что-то. — Она никогда меня не любить.

Молли уже отъезжала, и я прыгнул в седло, когда дверь с силой распахнулась. Мэгги бросила двустволку к плечу, но отскочившая от стены дверь ударила ее по руке, и ружье пальнуло в небо над конюшней.

В тот же миг, как она появилась в дверях, я повернул лошадь за угол дома и скрылся у нее из виду. Она поспешила за мной и выстрелила из второго ствола, но я уже обогнул другой угол и помчался вслед за Молли. Бросив взгляд назад, не увидел индейца.

Молли попридержала лошадь, чтобы дать мне ее догнать. Когда мы поравнялись, она сказала:

— А теперь мы стали конокрадами.

— Мы их отпустим, как только достанем других.

Я оглянулся. Всадники, которых я видел на окраине города, приближались к дому Мэгги. Однако двое нас заметили и кинулись за нами.