Майк Тайсон

«Думаю, я угадал вашу первую реакцию: «Воспаленное воображение устроителей», – подумали вы. Поселившись семнадцать лет назад в Нью-Йорке, я сказал бы то же самое. Теперь знаю: цена назначена реальная. И не только потому знаю, что выяснил: среди жителей Нью-Йорка больше мультимиллионеров, чем среди населения иной совсем не маленькой страны. Научившись через год после приезда кое-как справляться с английским, я прочитал в местной газете репортаж из ресторана, где ужин на двоих стоил (теперь все подорожало раза в два) тысячу долларов: бутылки «Шато лафит» какого-то особого урожая доставляют ежедневно из Парижа «Конкордом», трюфеля готовят в золотой посуде («В серебряной вкус не тот», – объяснил репортеру шеф-повар) и так далее. Народу в зале было много, за столиками сидели в основном люди из среднеобеспеченного слоя. На вопрос интервьюера, по карману ли цена, все отвечали одно и то же: вообще-то не по карману, но поужинать так раз в жизни надо, это – все равно что съездить на Ниагару. Словом, не сомневаюсь: если соглашение о бое Тайсона с Боуи будет достигну то, билеты расхватают, едва они появятся в продаже. А у спекулянтов они пойдут втридорога».

Думаю, столь авторитетное свидетельство известного спортивного журналиста убедило читателя в серьезности расчетов организаторов этого фантастического матча.

Но вот состоится ли этот матч – большой вопрос. Дело в том, что не один Ньюмен такой хитроумный. Как только он обнародовал свое предложение, другие промоутеры стали изобретать что-нибудь похлеще этого. Прежде всего, это менеджеры и промоутеры Джорджа Формена, Эвандера Холифилда и Джеймса «Бастера» Дугласа, который отнял у Тайсона чемпионский пояс, послав его в нокаут. Да и Дон Кинг еще не сказал своего слова. Как нет предела совершенству, так и нет предела подобного рода сделкам. По крайней мере, никто этот предел не устанавливал.

А пока организаторы матчей боролись за приоритет первого боя обновленного Тайсона, жизнь текла своим чередом. Рано утром 25 марта 1995 года Майк вышел на свободу. Он отсидел ровно три года – с 26 марта 1992 по 25 марта 1995 года.

Соблюдая последние формальности, Майк подписал необходимые документы, после чего негромко сказал помощнику суперинтенданта Слейвенсу, что надеется больше в тюрьму не попадать. На это Слейвенс, улыбаясь, вежливо ответил, что в этом не сомневается и даже в мыслях не держит, что подобное может повториться. А затем Майк последний раз прошествовал по тюремному коридору, на сей раз – к выходу.

Едва за ним закрылись двери тюрьмы, как его окружили друзья и телохранители, пытаясь загородить от фотографов и уберечь от репортеров. На длинном черном лимузине его увезли в аэропорт, откуда на частном самолете Майк вылетел в Янгстаун, штат Огайо, где находится его дом.

По пути в аэропорт Тайсон заехал в мечеть и провел там в молитвах около часа. Рядом с ним все это время были великий Мохаммед Али и рэп-певец Хаммер. За все три года Али и Тайсон встретились впервые. Объясняя своему кумиру, почему он не приглашал навестить его в тюрьме, Майк сказал:

– Ты человек, которым я восхищаюсь больше всех. Мне легче было умереть, чем допустить, чтобы ты меня там увидел.

Никто из репортеров, приехавших в то утро к стенам тюрьмы и увязавшихся за экс-чемпионом в аэропорт, не смог взять у него интервью. Но Майк понимал, что совсем промолчать было бы не толь ко невежливо, но и просто глупо, и поэтому он через одного из телохранителей передал журналистам записку, которую тот и прочитал собравшимся в аэропорту:

«Я очень рад, – писал Тайсон, – что вышел на свободу и еду домой. Большое спасибо всем за поддержку. Позже поговорим по дробнее. До скорой встречи».

Несколько следующих дней газеты на все лады расписывали это торжественное, но скромное событие. Приведу лишь один пример:

«До сих пор очень волнительно писать об освобождении из тюрьмы Жестокого Насильника, так как трудно поверить, что бездельник, подобный Тайсону, может быть осужден за изнасилование, приговорен в шести годам и затем выпущен через половину этого срока только за то, что он ежедневно выключал свет в десять часов вечера и не оставлял полос, когда мыл полы в столовой. Конечно, это Америка, поэтому мы не можем позволить высшим интересам цивилизованного общества вмешиваться в высшие интересы спорта. Рас сматривая ситуацию только с точки зрения бокса, возвращение Железного Майка стало единственной и величайшей рекламой к поединкам, которая появлялась со времен перехода Тайсона в профи в 1985 году. Его настрой, посягательство на корону WBC и вероятный бой за объединение титулов станут наиболее волнующими и зрелищными событиями в истории бокса.