Майами

— На самом деле, — пробурчал Стив, изображая в шутку, что обиделся, — ты была единственной, кто мог бы меня спасти. Если бы ты только обратила свет своего лица на меня и дала мне кусочек…

— Ты бы пришел в ужас, Стив Питтс, — сказала Криста, играючи ударив его по руке, когда он договорил фразу. — Тот дизайн, который ты проводил с моим телом, всегда был строго коммерческим.

— Порой я подозреваю, что перегородка между коммерцией и похотью поразительно тонка, — заметил Стив.

— Иногда я согласна с тобой, — улыбнулась Криста.

Они молча шли, и молчание не казалось неловким. Криста оглянулась вокруг. Ничего не изменилось. Время не оставило своих следов на Палм-Бич, традиции тоже не повредили ему. Пляжные дома, стоимостью в мультимиллионы долларов, продутые океанскими ветрами, что злее наждачной бумаги, были так же разорены, как и всегда, краска пошла клочьями, ставни оторваны и хлопают на ветру, обломки детских игрушек валяются на лужайках. Каждый десятый дом был исключением, подтверждавшим правило… лощеный дворец, сооруженный каким-нибудь безвкусным парвеню, который не имел ни малейшего понятия, что такое Палм-Бич, и биржевой бизнес которого, вероятно, лопнет еще до того, как он сможет прижиться здесь. Она улыбнулась, когда они проходили мимо дома Молли Вильмот. Несколько лет назад бедная Молли, проснувшись как-то утром, обнаружила в своем плавательном бассейне старый пароход, принесенный сильным ветром и приливом. Положение обязывало, и ухмылявшиеся латиноамериканские кочегары были приглашены на шикарный завтрак под картиной Пикассо, принадлежавшей Вильмот. Такое возможно только на Палм-Бич! Криста посмотрела на океанскую даль. Вдали от берега с легших в дрейф лодок ловили рыбу. Пара аквалангистов плавала вокруг красного флажка на отмели. В миле или двух впереди, на острове Сингер, отделенном от Палм-Бич узкой бухтой Лейк-Ворт, стоявшие там небоскребы напоминали плутократам с безопасного расстояния, на что похож действительный мир.

Бетонный бастион проходил вдоль береговой полосы, и Криста почувствовала внезапный шок от воспоминаний. Это был дом Роуз Кеннеди, старый, хлопающий ставнями, прозванный «компаунд Кеннеди». Он никогда не стоял в стороне от жизни. Стойкий васповский республиканский городок ужаснулся, когда демократ и католик Джон Ф. Кеннеди получил разрешение построить вертолетную площадку в компаунде, чтобы устроить здесь зимний Белый Дом. Они гораздо меньше ужасались за несколько месяцев до этого, когда девушка из «Юпитера» заявила, что ее изнасиловал племянник Кеннеди, Тедди. Мнение Палм-Бич было таково, что это костлявое создание, нырявшее в океан в четыре часа утра вместе с набравшимся Тедди, могло согласиться на все, что угодно. Калитка, выходившая на пляж, побелела от соленого ветра и сейчас была закрыта для всего мира. Но Криста помнила те времена, когда она была широко распахнута.

— Давай, Мери! Или тебе не хочется получить хот дог? Хочется или нет, я спрашиваю?

— Я иду, только у меня заноза в ноге, больно же, Криста!

— Так вы обе идете или нет? — Четыре кузена Кеннеди стояли на бетонном волноломе, глядя вниз на двух сестер, стоявших на берегу.

— Господи, да мы идем. Не можете подождать? У Мери болит нога.

— А у Тедди нога отрезана, — сказал Патрик со всей иронией, какую мог изобразить восьмилетний мальчишка.

— Возможно, Патрик, — резко бросил Тедди. Только ему самому позволено было шутить насчет своей отрезанной ноги.

— Мы ведь ждали тебя, когда у тебя был приступ астмы, — завыла в ответ Мери с берега. Она сидела на песке и старалась разглядеть занозу, поднеся ступню к лицу.

Криста подошла и наклонилась к ней.

— Дай-ка я погляжу.

— Смотри, вон заноза.

— Да, ты права. Ну, опирайся на меня. У них в доме должна найтись иголка.