Майами, 69

— С удовольствием, — ответил он Мэллоу. — Но прежде чем приступить к делу, позвольте мне выразить сожаления по поводу того, что произошло сегодня в Гольфстрим-парке. Для начала хочу вас заверить, что вам здесь ничто не грозит. То, что я могу позволить у себя на родине, — это одно. Но у вас в стране я гость, хоть кое-кто и считает меня персоной нон грата, и гостеприимством вашим я не злоупотреблю. — С легкой улыбкой на губах Хафиз продолжил: — Кроме того, я совершенно уверен, что в ЦРУ знают, где вы сейчас находитесь. — Он коснулся сложенными пальцами лба и произнес: — Машаллах. Хотя я и могу осуждать некоторые действия Центрального разведывательного управления, но перед Аллахом и вашим Христом клянусь, что уважаю ЦРУ за его мудрость и эффективность в работе. — Хафиз сел на стул и посмотрел на девушку. — Ну что, перейдем к делу? — спросил он.

— Я согласна, — ответила Кара, — но прежде объясните мне одну вещь. Почему вы передали мне через Гонсалеса десять тысяч и что вы ожидаете от меня взамен?

Мужчина со шрамом посмотрел ей в глаза:

— Все очень просто, мисс О'Хара. Мне нужно знать, как зовут одного молодого человека, которому сейчас двадцать один год, и где он в настоящее время находится. Его родила некая Анжелика Бревар в детской больнице города Парижа двадцать пятого мая сорок третьего года.

Кара покачала головой.

— В таком случае, мистер Хафиз, мы оба теряем время, — сказала она. — Лучше всего будет, если вы со мной и мистером Мэллоу поедете в мою гостиницу и заберете ваши деньги. Разговор почти на ту же тему состоялся у меня сразу же после прилета в Майами. Чиновник из иммиграционной службы долго терзал меня вопросами об Анжелике Бревар. Вам, мистер Хафиз, я отвечу так же, как и ему: никакой Анжелики Бревар я не знаю, до прибытия сюда, на родину, я даже имени ее не слышала.

— Да, мистеру Торку из ЦРУ вы говорили то же самое.

— Тогда давайте поставим на этом точку, — теряя терпение, предложила девушка.

Но Хассан Хафиз продолжил расспросы:

— Вам мистер Торк наверняка показывал ее фотографии. Ведь так?

— Да.

— Она была на снимках до или после того, как ее обнаружила полиция?

— После. Эти кадры сделал фотограф из полиции.

Мужчина хлопнул в ладоши, и девушка-брюнетка, оторвавшись от своей работы, поднялась и, подойдя к столу, положила перед ним глянцевую фотографию размером семь на десять, явно отснятую фотографом-художником. Хафиз, в свою очередь, протянул ее Каре:

— Возможно, это поможет освежить вашу память, мисс О'Хара. Это единственный выполненный профессиональным фотографом снимок, который смог раздобыть мистер Родригес. Он был уникальным сыщиком. И насколько мне известно, в своей работе допустил всего лишь одну ошибку, которая стала для него фатальной.

Кара достала из сумочки очки, надела их и вгляделась в фотографию, на которой была изображена улыбающаяся, очень красивая светловолосая девушка лет двадцати или даже меньше.

— Ну, это совсем другое дело, — сказала Кара. — Похоже, что ее я где-то видела.

— Ага, мы уже делаем успехи! — радостно произнес Хассан.

— А блондинка сна натуральная? Не крашеная?

— Натуральная, — подтвердил мужчина. — Одна из немногих француженок — Тогда почему на фотографиях, которые показывал мне мистер Торк, у нее были темные волосы? Хассан Хафиз пожал плечами.

— Ничего удивительного. Она же пробыла в Сене несколько недель, — пояснил он. — А потом, с годами волосы обычно темнеют. — Достав из кармана маленькую записную книжечку, мужчина раскрыл ее. — Позвольте вам кое-что напомнить, мисс О'Хара. Три года назад двадцать третьего мая, когда вы еще работали в парижской “Отель Криллон”, вас посетила мисс Бревар и продиктовала текст письма, которое должно было быть напечатано по-английски. Это было поздравительное письмо по случаю дня рождения ее сына. Оно отправлялось авиапочтой в адрес одной американской семьи, которая усыновила его.

Кара вновь впилась глазами в фотографию девушки. Ей показалось, что лицо блондинки ей знакомо, и чем дольше она рассматривала снимок, тем больше убеждалась, что и в самом деле когда-то видела ее. Да-да, она с ней встречалась, и даже дважды! У себя в офисе и на тусовке художников в доме, расположенном на левом берегу Сены. В тот вечер их даже представили друг другу, но из-за жуткого шума в квартире имя и фамилию ее Кара не расслышала:

Девушка вернула фотографию Хафизу.

— Да, я встречалась с этой женщиной, — уверенно подтвердила она. — Дважды. Во всяком случае, мне так кажется. Скажите, а почему за информацию о ней вы платите такие огромные деньги?

— Плачу не я, мисс О'Хара, — спокойно ответил мужчина. — Мне нужны лишь сведения, которыми вы располагаете: адрес, имя и фамилия, которые вы тогда напечатали на конверте.

— О, мистер Хафиз, ну подумайте сами! — удивленно воскликнула Кара. — Разве можно запомнить имя, фамилию и адрес, которые печатала три года назад? Я работаю пять дней в неделю, в сутки мне приходится отправлять более двух десятков писем. Не могу же я годами держать в голове все фамилии и адреса!

— Это плохо.

— Сожалею, но это так.

— Значит, вы мне ничего не сообщите?