Магомет. Его жизнь и религиозное учение

“Я не говорил вам, что обладаю небесным сокровищем, что знаю тайны или что я – ангел. Я проповедовал только то, что мне открыто” (Сура VI, 50).

“Если бы будущее было мне открыто, я собрал бы себе сокровища и обезопасил бы себя от всяких ударов судьбы. Но я только человек, обязанный возвещать верующим угрозы и обетования Божии” (Сура VII, 1881).

“Я не могу ничего изменить, – пишу только то, что получил через откровение” (Сура VII, 16).

“Если бы какая-нибудь моя заповедь, – говорил Аллах Мухаммеду, – вышла у тебя из памяти, или если бы у тебя требовали, чтобы ты открыл сокровища или чтобы тебя сопровождали ангелы, – не огорчайся. Твое служение только в проповедовании. Управление всем существующим принадлежит Богу” (Сура XI, 15).

“Скажи: я такой же человек, как вы. Я только получил откровение, что Бог ваш есть Бог единый” (Сура XVIII, 110).

“И прежде тебя, – говорит Аллах, – мы посылали вдохновенных мужей, – спросите у людей Писания. Мы не давали им призрачных тел; они не оставались вечно на земле” (Сура XXI, 7 – 8).

“Ты не был с Моисеем на западной стороне горы, когда мы возложили на него наше поручение. Ты не был в числе свидетелей... Ты не был на склоне горы Синай, когда мы призвали Моисея. Но божественное милосердие избрало тебя проповедовать народу, у которого не было прежде посланных, чтобы он открыл глаза для света” (Сура XXVIII, 44 – 46).

“Скажи: я не первый из посланных. Я не знаю, что будет со мною и с вами. Я следую тому, что мне открыто. Мне поручено только проповедовать” (Сура XLVI, 8).

Так как “люди писаний” были мусульманами прежде Корана (Сура XXVIII, 53), то миссия Мухаммеда к ним прямо не относится; он послан к арабам, не имевшим откровения прежде него: “прежде тебя мы не посылали им ни книги, ни апостолов” (Сура XXXIV, 43).

Коран есть писание для арабов; он не отменяет Пятикнижия и Евангелия для получивших эти книги, но он заменяет их для арабов. Религиозный закон остается прежний для народов, получивших писания; и на земле, и в последний день каждый из них судится своим пророком и по своей книге.

“Христиане пусть судят по Евангелию; кто не судит сообразно тому, что ниспослал Аллах, поступает превратно” (Сура V, 51).

“Из каждого народа мы воздвигнем в этот (последний) день свидетеля, чтобы свидетельствовать против него: ты будешь свидетельствовать против этих (то есть арабов)” (Сура XVI, 91).

“Покинем ли мы наших богов, – говорят они, ради безумного поэта? Тот, кого они так называют, просвещенный светом истины, пришел подтвердить посланничество пророков. А вы – вы испытываете жестокую казнь – воздаяние праведное за ваши дела” (Сура XXXVII, 36).

Глава VII. Первые возражения, встреченные Мухаммедом

Уверенность Мухаммеда в открывшейся ему религиозной истине единого, живого и праведного Бога и в своем призвании возвещать эту истину соплеменникам, погруженным в неведение и нечестие, – эта уверенность могла только укрепляться от тех возражений, которые ему пришлось услышать от этих своих соплеменников. Все такие возражения имели совершенно внешний характер и к существу дела совсем не относились. Вот самое сильное из них: “Когда убеждают неверных принять откровение Божие, они возражают: мы следуем вере наших отцов. – Должны ли они ей следовать, – справедливо замечает Мухаммед, – если отцы их ходили во тьме неведения и заблуждения?” (Сура II, 165).

А что отцы действительно заблуждались, – это Мухаммед подтверждает указанием на безнравственные обычаи у арабов, освящавшиеся верой отцов, в особенности на принесение в жертву детей и на закапывание в землю новорожденных дочерей.

“Бог не может повелевать преступлений. Скажи: Бог повелевает мне правду” (Сура VII, 27 – 28).

Это заявление, сделанное в Мекке, выражает основное религиозное настроение Мухаммеда и указывает на внутреннюю raison d'etre[7] мусульманства.

Аргумент “от веры отцов”, вероятно, часто выставлялся против Мухаммеда, так как он неоднократно возвращается к нему в Коране. Так, в Суре XLIII, 22 – 23: “Каждый раз, как наши служители (говорит Аллах), проповедовали истинную веру в каком-нибудь городе, старейшины народа держали им одну и ту же речь: мы следуем вере наших отцов. Скажи: как! Даже если я приношу вам веру более правую, чем вера ваших отцов? Но они говорили: “мы не верим твоему посланничеству”.

Так как ответ Мухаммеда, что отцам должно следовать не во всем, а только в хорошем, был в своем общем внутреннем смысле мало доступен толпе, то Мухаммед дает ему другую, более конкретную и внушительную форму: напоминающую евангельское: вы отца вашего диавола есте: “Когда убеждаешь их принять религию, посланную Богом с неба, они говорят: мы следует богопочитанию наших отцов. Не последуют ли они и за сатаной, когда он позовет их в вечный огонь?” (Сура XXXI, 20).