Магниты

Яна знала, что ее улыбка выглядит безупречно, несмотря на то, сколько усилий ей приходилось прилагать, чтобы не пялиться на брата. Мысленно повторить слово «брат» в который раз за последние несколько часов было странно и… пожалуй, приятно.

— Я планирую заказывать для вас пиццу. Есть предпочтения? — Яна скользнула взглядом по всем троим.

Дима даже не оглянулся. Висевшее на стене черно-белое фото Лондона вызвало в нем больший интерес, чем Яна.

— Димка любит «Пеперони», я — «Маргариту», — ответила Маша и посмотрела на Романа.

— Я всеядный, — пожал плечами тот.

— Принято, — улыбнулась Яна и кивком указала им следовать за ней.

Она испытывала необъяснимое чувство превосходства над Машей, которая явно робела в стенах их компании. Зато не робела с Димой, что не могло нравиться Яне.

В отделе статистики троица неуверенно застыла в дверях. Первым в себя пришел Роман. Поздоровался и даже над чем-то там удачно пошутил — по крайней мере, сотрудники отдела засмеялись. Яна не слушала. Она старалась не смотреть на брата.

Тот тоже поздоровался с присутствующими и принялся о чем-то переговариваться с Машей. Выглядел он при этом недовольным.

По обрывкам сплетен Яна знала о том, что Дима посещает психолога и что у него целый букет проблем с контролем и поведением. Но он все равно выглядел уверенным в себе.

«Красивый, в дорогом костюме. Всю жизнь у него все было на блюдечке. Это тебе не комната в двенадцать метров в вонючем общежитии».

Яна на миг прикрыла глаза, понимая, что мысленно повторяет любимую тему своей матери. Надо же, как ее триггернуло! Кажется, срочно нужно что-то с этим делать.

— Дима, оставьте, пожалуйста, номер своего мобильного.

— Зачем? — с подозрением прищурился Волков, и Яна немного растерялась от враждебности, прозвучавшей в его голосе. В ее-то сознании еще билась мысль о том самом узнавании родственных душ, которое должно было непременно случиться.

— Я сообщу о пицце, — улыбнулась она. — Можно номер Маши или Романа. Мне без разницы.

Дима продиктовал свой номер, не сводя с нее пристального взгляда, и Яна поняла, что, если кто-то доложит об этом Льву Константиновичу, у нее будут проблемы.

Стоило ей вернуться в приемную, как босс выглянул из-за приоткрытой двери кабинета.

— Ну как прошло?

— Все отлично. Сейчас закажу им пиццу и…

— С Димкой как? — перебил тот.

— Никак, — пожала плечами Яна и, заметив его недоверчивый взгляд, добавила: — Лев Константинович, я не стану ничего делать. Я помню вашу просьбу и очень ценю ваше хорошее отношение.

Она улыбнулась как можно беспечнее.

— И это правильно, — серьезно кивнул Крестовский.

Когда привезли пиццу, Яна, ощутимо нервничая, набрала номер Волкова, хотя в этом не было никакой необходимости. Она могла просто сама за ними сходить. Благо, дел у нее было не настолько много, чтобы не иметь возможности отлучиться. Но ей просто хотелось это сделать. Ее к нему тянуло.

— Да? — раздался в трубке резкий голос.

— Это Яна. Приходите в переговорную. Она на том же этаже, где вы сейчас находитесь, прямо по…

— Нам уже показали, Яна. Спасибо! — оборвал ее Ди­ма, и она раздраженно выдохнула. По всему выходило, что на контакт с ней он идти не намерен. Интересно почему?

Когда Яна, нагруженная коробками с пиццей, спустилась в переговорную, там уже была Маша.

— Давайте я помогу, — бросилась она навстречу Яне.

— В кулере можно наполнить чайник, — произнесла Яна, понимая, что Маша со своей смущенной улыбкой вызывает у нее раздражение. И это тоже было странно. Испытывать отрицательные эмоции по отношению к незнакомым людям было не в ее характере. Яна вообще не умела не любить людей, потому что за свою жизнь не видела ни от кого ничего особенно плохого.

— А вы давно здесь работаете? — спросила Маша, вернувшаяся с полным чайником воды.

— Почти девять месяцев, — вежливо улыбнулась Яна, забрала из рук девушки чайник и поставила воду кипятиться.

— Сложно? — спросила Маша.

— По-всякому. Но Лев Константинович — очень хороший босс, поэтому мне жаловаться не на что.

— А вы по образованию?..

— Я делопроизводитель. Так что работаю по специальности, — вновь улыбнулась Яна.

Маша раздражала все сильнее. К счастью, в переговорную вошел Волков, на ходу стряхивая воду с рук.

— Там наверняка было полотенце, — тут же обратилась к нему Маша.

— И даже мыло и туалетная бумага, — отозвался Волков и принялся оглядывать переговорную так, будто был здесь впервые. При этом на Яну он не смотрел.

— Как вам практика? — спросила Яна.

Волков не ответил, и Маша принялась отвечать, видимо, чтобы скрыть неловкость.

То, как она посмотрела на Диму — с осуждением, с безмолвным требованием вести себя прилично, — вызвало у Яны укол зависти и, кажется, ревности. Что тоже было ново. Нет, ее ничуть не волновала личная жизнь брата. Ее волновало то, что он смотрит мимо нее, сквозь нее…

— Извините за задержку, — объявил вошедший Роман, отодвинул для Маши стул и повернулся к Яне: — Присоединяйтесь к нам.