Магнификус II

По дороге к дому Наолы Сергей предавался размышлениям, большей частью сумбурным: «Слова „странно“ или „удивительно“ явно не подходят для описания всего происходящего со мной. Есть несколько вариантов. Первый – я отравился в оперном буфете эклером и умер. Значит, сейчас я в аду, потому что рай не для таких, как я. Второй – это реальность, но тогда все остальное пережитое мной нереально, а так – сон туманный, причем депрессивный. Я хотел быть физиком, я им стал, и все это закончилось работой в мебельном магазине. Я хотел стать публицистом, и это закончилось там же. Я хотел любить, и это закончилось два раза антибиотиками, два раза мордобоем и два раза непонятно чем. Все происходящее сейчас должно было давно свести меня с ума, но не свело. Хотя это вариант – безумие. Пить меньше нужно. Однако мое безумие строго сюжетно и имеет некую логику. Коей, кстати, не имела предыдущая жизнь года этак три-четыре. Что же мне горемыке делать? Да ничего. Я иду за очень симпатичной девчонкой с хвостатым мутантом, к которому я начал привыкать, и он у меня вызывает меньше отвращения, чем сосед по лестничной площадке. Плюс я недавно совершил подвиг, чего в обычной жизни никогда бы не сделал, поскольку боюсь смерти, боли и унижения. С другой стороны, хочется узнать, как вся эта история завершится. Думаю – плохо. Но это все-таки история, а не учетная запись шариковой ручкой в кладбищенской канцелярии. Меня воротит от этих бетонных плит с тесненной золотянкой надписью – „тот-то, тогда-то, от друзей и близких“. Здесь хоть какая-то легенда полагается, а если повезет – обелиск. Нет, реальность мне нравится меньше. Нужно подольше задержаться в этом сюрном мирке».

И так далее.

Дом Наолы сразу понравился Сергею. Перейдя через перекидной мост над глубоким рвом, утыканным внизу кольями и заросшим саблевидными листьями аира, спутники оказались в ухоженном парке. По вымощенной серой плиткой дорожке они подошли к трехэтажному особняку, выстроенному в викторианском стиле.

– Мне это больше напоминает загородную виллу в пригороде Женевы, нежели дом красавицы-вампирицы, – заметил Второй. – А где обещанные драконы?

Наола улыбнулась, вставила в рот два пальца и оглушительно свистнула. Через мгновение над парком пронеслись две огромные крылатые тени и зависли высоко в небе над домом. Девушка еще раз свистнула, и драконы исчезли за облаком.

– Не стоит их тревожить, у них брачный период, – сообщила Наола, и позвонила в колокольчик, висящий на цепочке у двери. – Сейчас банши вас проводят в ваши комнаты. С ними говорить бесполезно, они никого, кроме меня, не слышат.

– Парк очень красивый, – хмуро заметил Шарскун, заправляя хвост за пояс.

– Красивый, – согласилась девушка. – У меня садовник тролль. Но он добрый. Его зовут Уул.

– Тролль?! – изумился скейвен.

– Тролль, – подтвердила Наола. – Его хотел мой отец сжечь, но я устроила дикую истерику и выпросила его у папы себе.

– Кто еще здесь есть? – опасливо озираясь, уточнил у нее крыс.

– Десятка два волков, лютых, естественно, я их тоже для охраны держу, сейчас они спят, – просто ответила она.

– Нам отсюда не уйти, – уныло констатировал Шарскун.

– Перестаньте молоть чушь, – отрезала девушка. – Идите к себе в комнаты, отдыхайте, а вечером у нас будет праздничный ужин в честь Древнейшего, – и она сделала полупоклон в сторону Сергея. – Еще я хочу позвать своего друга в гости. А вот и девочки.

Двери беззвучно приоткрылись и появились два грустных привидения.

– Девочки, проводите наших гостей в комнаты и принесите им еды. Обычной еды.

Привидения жестом показали, что нужно следовать за ними, и поплыли обратно в дом.

– Двигай, поздно ломаться, – предложил Второй своему обескураженному спутнику, и тот послушно шагнул вслед привидениям.

Бесплотные проводницы довели их до массивных резных дверей в середине правой галереи на первом этаже, распахнули створки и беззвучно растаяли в воздухе.

– А что, мне здесь нравится! – оглядев большую комнату с двумя кроватями, стоящими друг напротив друга у противоположных стен, заявил Сергей.

– Уютненько, уютненько, – буркнул скейвен, разглядывая портрет грозного на вид рыцаря, висящий над одной из кроватей. – Вот и папа фон Корстейн.

– Оливия! – сделал заключение Второй, в свою очередь вглядываясь в изображение красивой женщины, украшающей другую стену.

Тут двери опять распахнулись, и без всяких видимых усилий хрупкие на вид банши внесли в центр комнаты большую чугунную ванну, полную теплой воды.

– Кто первый мыться будет? – уже начиная осваиваться, уточнил Шарскун.

– Я Древний, – напомнил Второй.

– Вспомнил, – обиженно насупился скейвен, скидывая свою одежду на одну из кроватей. – Будет лучше, если один спит, а другой дежурит. Могут во сне убить.

– Ты не понял, что ли, еще, что у нашей хорошенькой хозяйки тысяча раз была возможность это сделать, не дожидаясь пока мы уснем, – резонно возразил Сергей и попросил: – Давай, пока один моется, другой в окно смотрит. Я еще не привык к существам твоей породы.