Магистраль

Олег представил, кем можно закрыть эту дырку, и осознал, что никем, кроме него самого. Варианты исключены. Подменить его можно было только таким же Олегом Шороховым — двадцати семи лет от роду, холостым, несудимым, с незаконченным в/о и т. д. С короткой стрижкой. С темными волосами. С большими карими глазами. С вечной небритостью и вечной же виноватой улыбкой — которая, однако, не свидетельствовала ни о чувстве вины, ни о смущении, а лишь отражала его неизменный настрой. Олег давно заподозрил, что все происходящее происходит будто бы не с ним, и, несмотря на тривиальность этого ощущения, никак не мог его в себе изжить. Да, собственно, и не старался. Вот только таким его и могли подменить, или что они там замыслили. С его внешностью, с его привычками и характером… да со всем! С прикусом и походкой. С его предпочтениями в кино и в музыке.

— Кем же вы ее закроете, эту дырку?… — растерялся Олег. — Где вы возьмете еще одного…

— Я что-то не очень… — вмешалась Ася. — «Пыхтеть» — это понятно. Но почему вдвоем? Опять какая-нибудь вспомогательная служба? Да сколько ж можно?!

— Да уж хватит, — кивнул Лопатин, выходя из подъезда.

На широких ступенях парадного кружился маленький снежный буранчик. Олег поежился и сунул руки в карманы. В левом нашлись пачка «Кента» и зажигалка, но курить он не стал, — рядом у тротуара темнел синий лопатинский «Вольво». Начало одиннадцатого, для июля — разгар дня, для декабря — глухая ночь, когда приличным людям на улице делать уже нечего. Приличные сейчас либо пили, либо смотрели телевизор, словом, делали что-то правильное — то, от чего Олег отказался еще в июле.

— Поедем назад, на базу? — спросил он.

— Вряд ли. Я что-то запамятовал, где она находится, — безмятежно произнес Василий Вениаминович.

Шорохов остановился и, зачерпнув в ладонь сухого невесомого снега, приложил его ко лбу. Ася реагировала иначе, но Олегу было ясно, что она тоже не помнит адреса.

— Как говорит старшина Хапин, иногда лучше забыть, чем знать, — сказал Василий Вениаминович.

«Действительно, Хапин, — оторопело подумал Олег. — Простая фамилия. Хапин, усатый и пузатый… И как это она у меня выскочила?…»

— Хапин не так говорит, — возразила Ася.

— Может, не так… Я уж и не помню! — Лопатин рассмеялся. — Память не безгранична…

— …и вы периодически кое-что стираете, — добавил Олег. — Мне в том числе. Без моего ведома.

— Стереть из памяти ничего нельзя, Шорохов. Я же тебе все полгода открыл, вспоминай лекции. Стереть нельзя, но можно заархивировать, если тебя не коробит от таких сравнений. Временно закрыть доступ. А насчет того, что, мол, без ведома, — это ты напрасно.

— Просто факт моего согласия вы тоже закрыли, — догадался Олег.

— Естественно. Зачем тебе адрес базы? — Лопатин пиликнул брелоком сигнализации и уселся за руль. — Слушай, Шорохов, ты сегодня и впрямь какой-то напряженный… Сейчас получишь мнемокорректор и открывай себе что угодно… Сам не захочешь, уверяю. Наоборот, будешь прикидывать, что бы еще выбросить из прежней жизни. Нужна ли тебе учительница пения? Или какой-нибудь соседский пацан, с которым вы в пятом классе подрались?… Так-то. И знаешь, сколько этих мелочей наберется? О-о-о!..

— Василий Вениаминович, вы упоминали какую-то работу, — сказала Ася. — Я скоро навыки терять начну, и без всяких корректировок. Два сезона в школе!

— Так и я полгода оттрубил, — отозвался Лопатин, выезжая из двора на перепаханную скатами дорогу.

— А раньше?

— Раньше был координатором оперотряда.

— А что же…

— А то же!.. — сердито перебил ее Василий Вениаминович. — Это дело прошлое. Не помню… А на базе я новых операторов набирал. Вот, гляди же, набрал… Пока один Шорохов. Ну и ты, если пожелаешь. Пойдешь ко мне служить?

— К вам?… — удивилась Ася.

— В школе тебя отпускают. Ко мне в отряд, — зачем-то пояснил Лопатин. — Ну так что?

— Вопрос! — воскликнула она.

— Отлично. Тогда примите повторные тесты у оставшихся пяти гавриков. Кстати, и присмотритесь к ним получше.

— Куда уж лучше-то! — вздохнул Олег. — Полгода в одной банке просидели…

— Мне мальчиков, ему девочек? — уточнила Ася.

— В лотерею разыграете. — Лопатин включил радио — тихонько, для фона — и сдвинул зеркало так, чтобы видеть сразу обоих. — Об именах не думали пока? Оперативный позывной всегда и везде давал координатор, но я против этого правила. Вы ведь не животные, чтоб вам посторонние люди кличку выбирали. Предложения есть?

Олег покосился на Асю и прикрыл глаза. Заготовленных вариантов у него не было, а те, что рождались сейчас, выглядели ущербными. Всякие героические псевдонимы вроде «Гладиатора» и «Викинга» вызывали стойкую ассоциацию с детскими комплексами. Кроме того, Шорохов подозревал, что «Гладиаторов» в Службе и без него, как грязи.

— Да, еще нужно, чтоб имя было коротким, — предупредил Лопатин. — Из одного или двух слогов, три — уже много.

«Гладиатор» отпадает, — решил Олег. — И хрен с ним.

— Меня везде «Шорохом» звали…

— «Шорох»? — переспросила Ася.

— Ага. И в школе, и в армии, и в институте. Кличка от фамилии — это проще всего.

— На самом деле, — сказала она, — очень просто… И тебе нравилось?