Магистраль

Олег раскрыл синхронизатор и отнял от даты перемещения один час. Свет коротко моргнул; где-то на этаже прозвучал оторванный конец фразы: “…иге завтра!”; на верхнем пролете лестницы показались разношенные мокасины.

— Вы почему без халата? — строго спросил тот же усатый врач.

— Больше не повторится… — пообещал Шорохов. Олег прикинул время: с двойником в бункере он уже поговорил и сейчас едет в метро. Здесь он будет через сорок минут. Потом будет долго ждать нарушителей, потом будет разводить руками. Нет, не будет…

Шорохов поднялся обратно на этаж и двинулся к дежурной сестре. Пока он шел по коридору, та успела три раза объяснить, что “в одежде и без сменной обуви у нас нельзя”. Олег не спорил, но продолжал идти, пока не приблизился к столу метров на семь. Сестра раздраженно швырнула книгу и вскочила. И напрасно: после выстрела из станнера Олегу пришлось ее ловить.

Подхватив девушку под мышки, он заволок ее в соседнюю комнату — то ли в ординаторскую, то ли куда-то еще, — и пристроил на голый топчан. Едва он затворил дверь, как мимо, что-то бубня себе под нос, проковыляла санитарка.

Палата с новорожденными находилась рядом — Олег хорошо помнил, куда забегала мымра из будущего.

Младенцев в помещении оказалось немного. Почти все дремали, лишь некоторые вяло пошевеливались. Никто почему-то не орал.

Шорохов, проверяя картонные бирки на запястьях, разыскал Павлову. Вскоре нашлась и Цыбина. Первая крепко спала, вторая что-то тихонько угукала и, завидев Олега, как будто встрепенулась.

— Что, крыса, бессонница мучает?… — поинтересовался он, бережно вынимая малышку из казенной кроватки. — Вся в предвкушении, да?… Вся в мечтах о сладкой жизни? Разбежалась, кривоногая…

Олег уложил Цыбину на место Павловой, затем перенес Павлову и снова вернулся к Цыбиной.

— Может, ты и хорошая девочка, — ласково произнес он, надевая ей на ручку чужую бирку, — да только через сорок один год ты совершишь преступление против времени, Земли и человечества. Права я зачитывать не буду, тебе их другие дяди зачитают. Счастливо, не хворай.

Снова зайдя в ординаторскую, он похлопал медсестру по щеке и приподнял ей веко.

— Балдеешь? Это тебе не промедол ворованный.

Сняв с пояса мнемокорректор, Шорохов потыкал ногтем в мелкие кнопки, пока на дисплее не отобразилось: “реж. непрерыв., сектор 00-15-00”. Олег подарил девушке локальную пятнадцатиминутную амнезию и, уже не показывая ей лица, удалился.

До его первого появления в роддоме было еще полчаса. У Шорохова возникло желание остаться и узнать, что из этого получится, но он знал и так: все уже получилось. Через сорок пять минут гражданка Цыбина успешно поменяла младенцев, восстановив и логику, и справедливость. Вторжение превратилось в компенсацию, причем весьма грамотную — без свидетелей и каких-либо издержек. Услуги бойцов дамочка оплатила напрасно, хотя стремление к подстраховке Олег не одобрить не мог.

Его лишь смущала та легкость, с которой он осуществил — и главное, придумал — эту гениальную операцию. При ближайшем рассмотрении ничего гениального в ней не оказалось: элементарный ход, лежащий на поверхности. Странно, но в школе о подобных приемах им не рассказывали… Или…

Или что?…

Кажется, рассказывали…

Конечно! Таким образом компенсируется до половины вторжений, и инструктор об ЭйРвМ говорил, да не один раз.

Или все-таки не говорил?…

Шорохов спускался по лестнице, с каждым шагом замедляясь и краснея от напряжения. Олег не мог понять, слышал ли он об “обратной замене” от инструктора или термин возник у него в мозгу самостоятельно. И это его пугало.

Совсем растерявшись, он достал пачку “Кента” и тут обнаружил, что из холла первого этажа на него глазеет молодой человек в униформе.

— У нас не курят, — предупредил он.

Олег согласился и сунул сигареты в карман. Ладонь нащупала теплую рукоятку.

— Вы, вообще, откуда? — спросил охранник.

— Вообще, сверху, — ответил Шорохов.

— Нет, это ясно… Но как вы сюда попали? Что-то я вас не видел.

— Я позже пришел. Вернее, приду… Уже скоро.

— Как это?… — Секьюрити сдвинулся к проходу, намекая, что разговор будет долгим и непростым.

— Сам удивляюсь, веришь?… — сказал Олег и выстрелил через куртку, благо это был не пистолет.

Поддерживать охранника он поленился, и тот свободно рухнул на пол. Оставить такой сюрприз прямо перед лифтом было бы неразумно, и Олег, подняв парня за ремень, усадил его на банкетку. Секьюрити вихлялся из стороны в сторону, гарантии, что он не свалится, не было, поэтому Шорохову пришлось толкнуть лавку в угол и прислонить его плечом к подоконнику.

Услышав голоса, Олег понесся по служебному коридору и с размаху налетел на закрытую дверь. Кровь снова бросилась к лицу, пальцы задрожали, а под рубашкой потекло, холодно и вязко.

Шорохов не боялся, что его схватят, — кроме шести пространственных координат, он имел две дополнительные. Олег был уверен в своей правоте, однако его не покидало ощущение, что он крупно напакостил.