Магистр

– Это какой Альберих? – поинтересовался Фудри Московский, выгибая лук и натягивая тетиву.

– Да пасынок Гуго нашего. Отчима иначе как бургундом не прозывает и всех кличет громить этих самых бургундов – чужаков, что король с собой привёл.

– Знакомый призыв, – пробурчал Пончик. – Угу… Гляди, пошли вроде!

Большой отряд мятежных римлян, прячась за щитами и опуская копья, грузно бежал по мосту.

– Лучники! – гаркнул Олег. – Давай!

Десяток стрел сорвался с тетив, выбив нескольких бунтовщиков. Потом пришёл черёд дротиков. Последними полетели копья.

Штурмующие замешкались, столпились на середине моста, будто решая, идти ли им в наступление или отступить. Жадность и азарт перевесили.

– Отходим! – крикнул Сухов. – Решетку – на засов! Пятерым стрелкам остаться – будете самых ретивых снимать! Начнут ворота ломать – уходите!

– Всё сделаем в лучшем виде! – успокоил его Свен.

Пробежав длинным коридором, Олег взбежал по винтовой лестнице, стремясь поскорее попасть наверх.

Наверху он увидал безобразные следы ночной пьянки – огрызки, осколки, блевотину в углах. Иные из гостей дрыхли после вчерашнего, самые крепкие похмелялись. Посреди зала стоял король Италии Гуго в костюме, залитом вином. Узнав Олега, он встрепенулся.

– Этот ублюдок решился-таки! – взорвался он негодованием. – Паршивый недоносок! Бледная немочь, баба в штанах!

– Простите, что перебиваю, ваше величество, – резко сказал Сухов, – но мне нужно знать: на площадках замка есть какие-нибудь метательные орудия?

– А зачем вам? – полюбопытствовал король.

– Мой долг – защитить ваше величество!

– Моя гвардия… – напыжился Гуго.

– Ваша гвардия, – не сдержался Олег, – обделалась! Во всём замке едва ли наберётся с десяток бойцов, не считая моих варягов.

Король засопел, страхом изгоняя из себя винные пары и обиды.

– С этой стороны ничего нет, – сказал он, – а с северной стоят камнемёты-петроболы.

– Ага! Свен! Поднимай всю эту пьянь и гони наружу – надо будет перетащить орудия!

– Да они все в стельку!

– Выбирай, кто способен хотя бы ползать!

– Понял! Эй, а ну, встал и пошёл!

– Я м-маркиз…

– Да мне до сраки, кто ты! – Малютка опрокинул на маркиза кувшин воды. – Очухался? Ивор! Гони их пинками!

– Эй, бурдюк, – вежливо сказал Пожиратель Смерти. – На карачках – шагом марш!

Король мрачно молчал, наблюдая, как его баронов и маркизов гонят на принудработы. Понимал монарх, что иначе придётся плохо ему самому, – хоть Альберих и «баба в штанах», а верёвку на шею отчиму он накинуть сможет.

Турберн с Сауком были самыми трезвыми из «чёртовой дюжины» – Железнобокий «завязал» – сердечко пошаливало, а гузу вообще нельзя было брать спиртное в рот – пьянел сразу. Вдвоём они поднимали плохо соображавших «бургундов» и ставили их в строй. Тех, кто сопротивлялся, пугали именем короля, а если не помогало, били ногами. И поднималась знать, строилась в колонну.

Олег вышел на обширную нижнюю площадку – верх квадратного основания мавзолея-замка. Высота основания не впечатляла, да и низковатый зубчатый парапет тоже не казался надёжной защитой. А бунтующие всё прибывали, они тащили с собой лестницы, связывая их между собой, наращивая в длину. Качались копья, шатались щиты, толпа закручивалась и ходила волнами. Гомон голосов сливался в угрожающий гул. Стихия!

– Топай, топай давай! – прикрикнул Свен.

Под аркой входа показались бледные рожи выпивох. Шатаясь, чуть не падая, знать поплелась на северную сторону. «Успеем? Не успеем? – подумал Олег. – Надо успеть!»

С визгом и грохотом, рывками, перетащили камнемёты и «скорпионы» – громадные арбалеты, метавшие пучки дротиков или тяжелые копья. «Бургунды» толкали орудия и дёргали, бледные до синевы, до зелени, потея и задыхаясь.

– Пить уметь надо! – поучал их Малютка Свен. – А не умеешь – не берись! Ходче давай, ходче! А не то Альберих закуску из вас понаделает!

Стегги с Ивором погоняли знать, влекущую короба с ядрами, стрелами и прочими снарядами. В этот момент толпа штурмующих взревела, опрокидывая баррикады, и разлилась по двору перед решёткой главных ворот.

– Заряжа-ай! Пускай!

Громко клацнули мощные тетивы «скорпионов», унося пучки дротиков и смертельным дождиком окропляя толпу перед мостом. Грохнули камнемёты, зашвыривая туда же свинцовые шарики и каменные ядрышки. Вопли боли и предсмертные крики оповестили осаждённых о попаданиях, а не попасть по кучному скоплению народа было невозможно.

– Заряжа-ай! Крути живей, таракан беременный!

Знать, вяло огрызаясь, живо работала рычагами, оттягивая тетивы и скручивая пучки жил в камнемётах.

– Хватит! Кидать недалече… Отпускай!

И ещё один залп накрыл штурмующих, внося разброд. Толпа стояла так тесно, что убитым некуда было упасть, а раненые мерли стоя. И только теперь на мост выехал Альберих II Сполетский, ведя за собой свою дружину, пополненную самыми отчаянными новобранцами-голодранцами. Добрая сотня стрел взвилась в воздух и опрокинулась вверху.

– Щиты вверх! – проблеял маркиз.

– В укрытие давай! – рявкнул Свен.

Почти все успели добежать до стен главной твердыни – круглых стен мавзолея Адриана.