Магистр

Макиавелли восхищается целями семьи, сокрушаясь, что им с трудом удается противодействовать несговорчивой Венеции и заносчивому Милану. А ведь папа, рискуя собственной жизнью, защитил Рим и от турок, и от французского короля. Он обращает взор к прекрасной юной Лукреции, которой предстоит сделаться женой миланского герцога. Вэтот момент Лукреция Борджапокидает застолье, чтобы предаться грусти, сопровождаемая взглядами будущего мужа (Джованни Сфорца), брата (Джованни Борджа), молодого кардинала (Джованни Медичи) и отца.

Белокурая Лукреция подзывает наперсницу – благородную турчанку-заложницу Адиле– и делится с ней сомнениями и мечтами о бегстве. ( Дуэт«Andiamo, Adile» [66], или «Дуэт белой и черной лилий».) Адиле разделяет грусть подруги, но говорит, что долг перед семьей превыше всего, что доказывает ее собственная покорность судьбе, забросившей ее из Константинополя в холодный неприветливый Рим. Лукреция удаляется пристыженная: она понимает правоту турчанки.

В залу врывается Чезаре Борджа– любимый сын папы. Отец сделал его кардиналом, но душа молодого человека не лежит к подвигам схимы. Он обращает к отцу страстную речь во славу ратных подвигов ( Ария«Isoletta intorno ad imo ad imo» [67]), демонстрируя в качестве аргумента знаменитое копье Лонгина, прибывшее в дар папскому двору от султана Баязета II [68], отца Адиле, в знак примирения с Римом. Но покоя нет на италийских землях, и Чезаре готов добиваться единства и почитания папской власти любой ценой. Другой сын папы, военачальник Святого престола Джованни Борджа, с недовольством комментирует речи брата. Зная, что папа не только любит Чезаре, но и боится его, пытаясь играть на этой боязни, он предупреждает отца: этот меч надо держать в ножнах.

Александр лишь усмехается. Он делает Чезаре знак, тот отдает копье служителям, его уносят. Незаметно для других отец и сын переглядываются. Александр: «Не тем копьем, мой сын, достигнешь высшей власти». Чезаре: «Я не копье, но меч твой: Борджа будут править миром». Не замеченная никем перекличка отца и сына вновь уступает место голосам веселящихся гостей, среди которых выделяются Джованни Сфорца, Джованни Борджа и Джованни Медичи(будущий папа Лев Х). Герцог Сфорца, понимая, что получает Лукрецию как залог политического союза, скорбит, что берет в жены юную девушку вдвое его младше; она его не любит. Джованни Борджа мучим смутными предчувствиями. Молодой Медичи проклинает злую судьбу своей семьи, не оцененной неблагодарной Флоренцией, сравнивая ее с восходящей звездой чужаков-Борджа, завоевавших Вечный город так, будто это сарацинская крепость, взятая их предками.

Джованни Борджа покидает пир.

Танцевальный дивертисмент«Каштановый сальтарелло» – средневековый итальянский танец, исполняемый балетом Большого театра. Слуги составляют свечи со столов на пол, и мы видим, что пол усеян вызолоченными каштанами. Девушки в символических одеяниях и юноши, увитые виноградными лозами, танцуя, собирают каштаны и перебрасываются ими. Это гипнотическое действо как будто уплывает в глубь сцены, и мы видим двух братьев – Чезаре и Джованни, пылко выясняющих отношения. Разговор идет по-испански, причем Джованни говорит по-каталански, а Чезаре по-кастильски. Брат обвиняет Чезаре в беспутной жизни, не подходящей его кардинальскому сану, а Чезаре Джованни в неудачливости на военном поприще. В какой-то момент Чезаре отворачивается, а Джованни все продолжает обвинения. Чезаре разворачивается, восклицая: «?Por que no te callas?» [69] ,и рука его с быстротой змеиного броска летит к лицу Джованни. Опускается тьма, и мы не видим, что это было – пощечина или удар кинжалом.

Пиршественная зала опустела. Александр один. ( Ария«Достиг я власти в Риме».) Ария прерывается явлением Лукреции, которая в слезах кидается на грудь отцу, сообщая, что ее брат Джованни погиб при невыясненных обстоятельствах. Труп обнаружили на мосту Сант-Анджело, Джованни стал жертвой грабителей: он был раздет донага, а на теле – следы от ударов кинжалом. Занавес.

Сон второй: Фавориты луны

Симфоническое вступление«Лунное интермеццо» с центральным арфовым рондо.