Магистр

— Откровенно говоря, я поражена, что ты можешь даже думать о чем-то подобном. Они преследуют тебя годами. Ради всего святого, они же убили твою птицу!

Баден увидел, что Оррис стиснул зубы. Он знал, как большому и сильному магу приходится нелегко. Несколько лет назад Оррис поддержал бы Трамиса и Орланн. «Вообще-то, — подумал Баден, улыбаясь про себя, — я бы первым выступил против помощи Кайлин». Поведение Орриса свидетельствовало о том, насколько он повзрослел за последние годы; он даже способен простить Лигу. Баден не был уверен, что любой другой маг в палате поступил бы подобным образом. Включая его самого.

— Я помню, как они поступали со мной, Орланн, — наконец ответил Оррис низким голосом. — И я не готов начинать какие бы то ни было переговоры с Эрландом. Но Кайлин для меня — это совсем другое дело, особенно если учесть, что она — Орлиный Магистр. Может, Лиге суждено быть нашим врагом в предстоящей войне. Но если боги послали этих двух птиц в знак того, что Орден и Лига должны действовать вместе, чтобы спасти Тобин-Сер… — Он пожал плечами. — Я не настолько тщеславен, чтобы оказать открытое неповиновение воле богов из чувства личной мести. — Он взглянул на Бадена и улыбнулся. — По крайней мере, теперь.

Баден засмеялся, как и несколько других магов. Но он заметил, что Трамис и Орланн даже не улыбнулись.

— Ты знаешь, что я вижу, когда оглядываю этот Зал? — спросил Трамис суровым тоном, хотя взгляд его зеленых глаз и был грустен. — Я вижу магов, которые все еще чувствуют вину за то, что давным-давно позволили Эрланду уйти. Ты все еще видишь Орден не в полном составе; ты считаешь, что он не будет единым целым, пока мы снова не воссоединим Волшебную Силу. — Он покачал головой. — Те из нас, кто присоединился к Ордену после раскола, поступили так, потому что считали Орден истинным хранителем наследия Амарида. Мы выбрали зеленые плащи. Вот почему мы здесь. Мы не виним тебя за то, что сделал Эрланд, но мы не хотим видеть магов Лиги за этим столом. Для нас Лига — это мошенничество. Если бы ее члены действительно чтили память Амарида, они бы остались верны его законам. — Он повернулся к Оррису. — Прости, Оррис, но так я считаю. Даже если ты сам можешь простить их за то, что они сделали с тобой, я — не могу. — Он посмотрел на остальных. — Примирение, которого вы ожидаете, никогда не произойдет. Магам Лиги оно не нужно, и даже появление сотни орлов ничего бы тут не изменило.

Баден почувствовал правоту в словах Трамиса. Глядя через стол на Сонель, он по выражению ее лица понял, что и она почувствовала. Он не знал, что и сказать.

Он мог лишь кивнуть в молчаливом согласии, когда Элайна, уставясь на Трамиса с унылым выражением прекрасного лица, выразила свои собственные опасения.

— Я лишь надеюсь, Трамис, — сказала она, — что участники Лиги найдут в себе силы превозмочь свою враждебность к Ордену. Потому что, если ты прав и они не смогут этого сделать, наш народ обречен.

Она коротко обдумала, стоит ли идти сначала к Эрланду. «Возможно, — думала она, — если я смогу поговорить с ним наедине, я смогу заставить его понять, что мой орел — это нечто большее, чем угроза его положению в Лиге». Однако ей не потребовалось много времени, чтобы отклонить подобную мысль. Он никогда не был с нею честнее наедине, чем в присутствии остальных. «Будет лучше, — наконец решила она, — застать его врасплох на глазах всех членов Лиги».

Поэтому на следующее утро после своего неудачного визита в Великий Зал Кайлин наблюдала издали, как ее собратья маги, одетые в свои яркие голубые плащи, входят в Зал Лиги на заседание Конклава. И только когда она была уверена, что все уже собрались, она покинула свое укромное место в узком переулке и подошла к большим дверям зала, а Ритель плавно летела над ней.

Несмотря на все старания Эрланда и остальных магов, место сбора Лиги в конце концов все-таки стало во многом походить на Великий Зал Ордена. Оба здания были овальными, с голубыми куполообразными крышами и большими деревянными дверями в форме арки. На крыше Зала Лиги были размещены мраморные статуи, вместо ослепительных хрустальных фигур, установленных на крыше Великого Зала, а окна здания Лиги были украшены панелями из блестящего цветного стекла, но во всех других отношениях здания были совершенно одинаковыми. Кайлин считала это иронией судьбы, которая становится все мучительнее с каждым годом.

Дойдя до деревянных дверей, она перевела дух, затем открыла их и вошла. Ритель вошла следом, а затем прыгнула ей на плечо, и железная хватка ее огромных когтей заставила Кайлин поморщиться от боли.