Магистр

Линвен пришлось сделать усилие, чтобы держать себя в руках. Она слышала те же самые абсурдные речи от жрецов во всем Восточном Тобин-Сере. Бревил весьма преуспел в рассылке своего послания всем Храмам в стране, и многочисленные сторонники поддерживали его. Вот почему она снова пришла сюда, в эту палату, которая когда-то была ее резиденцией, и спорила с человеком, сменившем ее на посту Верховного Жреца. Обычно они избегали друг друга, что не всегда было легко, учитывая, что она все еще жила в главном Храме Детей Богов. Но в этот день она разыскала его и, поступившись своей гордостью, попросила аудиенции. Она знала, что бесполезно настраивать других против него, поэтому ей почти ничего не оставалось, нежели попытаться заставить его передумать. И она уже знала, что потерпит неудачу.

— Маги были там по просьбе жителей Праннай, — произнесла она сквозь зубы. — И если бы у ваших людей не было оружия, они бы ни за что не напали.

— Линвен, — сказал он, улыбаясь ей так, как будто она была наивным ребенком, — вы ведь на самом деле в это не верите, не правда ли? От этих свободных магов столько же вреда, сколько от Ордена. Может, они даже еще хуже. Вы знаете, каково иметь с ними дело. Ведь не так давно вы сидели на моем месте. — Он улыбнулся еще шире. Вот уже в третий раз за этот разговор он подчеркивал, что теперь он ее начальник, — По правде говоря, — продолжил он минутой позже, — я удивлен, что вы говорите такие вещи.

— Я и сама удивлена, Бревил.

— Видишь, сестра? Ты просто немного не в духе. Учитывая все то, что происходит в последнее время, я не так уж и удивлен этому. Мы все немного выбиты из колеи.

Она покачала головой:

— Я не это имела в виду. Я удивлена потому, что никогда не думала, что мне придется спорить с Верховным Жрецом нашего Храма по подобному поводу. Вы опозорили нас, Бревил.

Бревил вскочил со стула, а его лицо стало пунцовым.

— Да как ты смеешь! — воскликнул он. Он стоял, возвышаясь над ней, держа дрожащий от напряжения палец в нескольких дюймах от ее лица. — Я Верховный Жрец Богов! Никто не имеет права так разговаривать со мной! Даже ты!

— Возможно, в этом-то и проблема, — сказала Линвен, не позволяя запугать себя. — Все жрецы так боятся тебя, что никто не осмеливается оспорить ни одно из твоих решений.

— Мои решения и не должны оспариваться!

— Не будь смешным, Бревил, — сказала Линвен, зная, что ее слова кажутся такими же снисходительными, как и его несколькими минутами ранее. — Ты — идеал. Не позволяй своему титулу и этой красивой мантии убедить себя в обратном. — Он начал было говорить что-то, но она остановила его, подняв руку: — Выслушай меня. Я много знаю об опасности считать себя непогрешимым. Каждый день тебе говорят, что твоими устами глаголят боги, что ты орудие Арика на нашей земле. И слыша это, легко забыть, что боги несовершенны, так же как и мы. Лон и Тобин дрались, как мальчишки, Леора в своем тщеславии подогревала их соперничество, а Арик в порыве злобы разделил страну.

Он отвернулся и подошел к единственному в палате окну.

— Я не мальчишка, Линвен, — сказал он злым голосом. — Я знаю богов; я, осмелюсь сказать, знаком также и с их достоинствами, и недостатками.

— Тогда обрати внимание на то, что они говорят тебе.

Он снова повернулся к ней, и его глаза сузились.

— В каком смысле?

— Ты допускаешь ошибки, Бревил, так же как и многие из нас. А в последнее время ты совершил их больше, чем надо.

— Не понимаю почему.

— Значит, ты слеп. Люди погибли, Бревил, страну раздирают противоречия, ходят разговоры о гражданской войне.

— Последнее уж точно не моя вина! Ты не можешь обвинить меня в том, что у магов появились орлы!

Линвен покачала головой. Бревил был безнадежен.

— Я и не пытаюсь, Верховный Жрец. Я просто указываю тебе на то, что настали трудные времена и все действия Храма, которые способствуют нагнетанию опасности, должны быть взяты под сомнение.

Бревил пристально смотрел на нее несколько секунд с задумчивым выражением лица.

— Ты права: настали трудные времена. Но нужно ли обвинять меня в том, что я хочу воспользоваться нынешними обстоятельствами в интересах Храма? — Он вернулся к своему стулу и сжал в кулак толстые пальцы. — Не является ли моей обязанностью как Верховного Жреца Богов сделать все возможное, чтобы Храм в наступающем кризисе оказался, по возможности, в наиболее сильном положении? Ты бы поступала иначе, Линвен? — спросил он, поднимая бровь.

Она заколебалась, и Бревил усмехнулся.

— Конечно нет, — сказал он, довольный собой. — Это только сейчас, после того, как ты отказалась от власти, ты начинаешь думать по-другому. — Он наклонился вперед. — Разумеется, это можно понять: тебе почти нечем заняться, а это нелегко вынести тому, кто когда-то был самым могущественным человеком в Храме. Но не ожидай, что я восприму твою критику всерьез, Линвен. Ты, так или иначе, критиковала бы меня, что бы я ни делал. Если бы я делал то, что ты предлагаешь сейчас, ты была бы здесь и интересовалась, почему я не вооружаю охранников и не заготавливаю еще больше леса.