Магия Зеро

В середине представления магия для меня вдруг рассеялась, я просто смотрела на Зеро. После всех разоблачений, поездок, нервов, после того, как я своими глазами увидела, как Зеро уносится в небо над Сицилией, после его интервью он казался мне не таинственным, а родным и милым – человеком, который нальет тебе чаю и погладит по голове. Кем-то, кто всегда рядом, кто…

Под шум аплодисментов на арену приземлился слон. Хлопок – и слон исчез, оставив после себя кучу навоза. Зеро развел руками, а зрители хохотали и снимали на камеры, как уборщики чистят арену для следующих трюков.

В антракте мне все-таки удалось сфотографироваться с Красными Масками. Я отправила фотку в наш с близнецами ватсап-чат.

«кайф!»

«хахаха. Как он?»

«Как будто ничего не было».

Я вернулась в зал. Но магия Зеро потеряла для меня весь шарм. Я смотрела, как он перемещается по арене, делает пассы, но все мысли у меня были только о папе. Мы с папой завтракаем перед школой, верхний свет выключен, в окно пробивается майский утренний свет; мы с папой в спальном районе, крутим карту на экране мобильника – потерялись; мы вместе идем по аэропорту к стойке регистрации номер 33, ноги подгибаются, сейчас увидим маму.

Наконец шоу закончилось, и я испытала облегчение от того, что головоломка, так долго не дававшая мне покоя, все-таки сложилась. Зеро раскланивался под аплодисменты зрителей. Его ассистенты впервые сняли маски. Они тоже кланялись на все стороны, когда вдруг во всем шатре выключился свет и перестала шуметь вентиляция, а потом зажегся единственный прожектор, осветивший центр арены. В круге света спиной ко мне стоял Зеро.

Зеро медленно пошел по сцене, собираясь вот-вот исчезнуть за кулисами. Но в последний момент остановился и обернулся. Зеро смотрел мне прямо в глаза. И здесь, в гробовой тишине, под его гипнотическим взглядом я поняла, что все это – для меня, только для меня. И что сейчас, выйдя из шатра, я скажу папе, что он – тот, кого всегда хочется взять за руку, что наша годовая размолвка не имеет никакого значения.

В мои мысли ворвались оглушительные аплодисменты – это Зеро исчез за красным бархатом занавеса. Зрители хлопали в ладоши, ожидая, что Зеро с ассистентами выйдет на поклон, но занавес не пошевелился, свет на сцене погас, и зрители медленно потянулись к выходам.

Папа ждал меня на Sheep Meadow. Я не сразу увидела его в толпе, он помахал мне рукой.

– Ну как, как было? Расскажи! – нетерпеливо потребовал он.

Я рассказала.

Мы шли по 59-й улице к пирсам на Гудзоне. Папа хотел знать подробности: какие были трюки и как реагировали зрители. Потом, довольный, замолчал – все было так, как он предсказывал. Я взяла его под руку.

С неба полетели огромные белые хлопья. Я посмотрела вверх – они появлялись из черной глубины ночного неба, вспыхивали в свете фонарей, падали на землю. Краем глаза я уловила движение воздуха – неужели он? Кажется, нет – темное небо было ровно затянуто облаками, никаких признаков рогатого корабля. На всякий случай взглянула на тени – они сидели смирно, были обычными тенями и ничем другим.

– Пойдем в «Бургер Кинг»? – предложил папа. Мы вышли на набережную, с которой открывался вид на пирсы.

– Давай, – ответила я.

Метрах в пятистах светилась вывеска бургерной.

– У мамы день рождения через неделю, – сказал папа. – Что будем дарить?

– Сертификат в какой-нибудь торговый центр.

– Это скучно.

– Ты уже придумал, да?

– Да. Она жалуется, что спина болит, и я посмотрел – на «Алиэкспрессе» можно купить массажер. Только не знаю, как выбрать. Есть шиацу – они специально для шеи, там массаж как будто руками, а есть точечный. Это такой коврик, на который ложишься и…

– Ну давай точечный.

– Думаешь, будет лучше?

– Угу.

Папа задумался.

Мы вошли в переполненную бургерную. Респектабельные зрители шоу досюда не дошли, осели в дорогих ресторанчиках у Центрального парка и в Адской кухне[76]. Здесь было полно молодежи и людей в рабочей одежде.

– Что тебе взять? – спросил папа, собирая на поднос обертки и бумажные стаканы с единственного свободного столика.

Я повесила куртку на спинку стула и посмотрела меню.

– Ничего не хочется. Возьми пепси.

Он ушел к кассе. Я села на стул и смотрела на плывущие по заливу украшенные лампочками пароходики, на хлопья снега, на свое призрачное отражение в окне. Плазменный экран на противоположной стене показывал новостной ролик СNN с подписью «Cappuccinka inspires the world»[77]: серая песчанка с красной лампочкой на голове уверенно бежит по сложному лабиринту, безошибочно находит кормушку с зерном, лампочка становится зеленой.

Папа вернулся с полным подносом, поставил передо мной прозрачный пластиковый стакан с пепси.

– Вот. Бумажные закончились, разливают в пивные.

Он сел напротив, изучая чек.

– Картошку забыли дать.