Если бы вы спросили, что было для меня труднее – автомобильная авария или финансовые проблемы, – я бы не колеблясь ответил, что второе, по крайней мере я до сих пор так думаю. Большинство людей наверняка сказали бы, что столкнуться лоб в лоб с грузовиком, сломать одиннадцать костей, получить необратимые повреждения головного мозга, находиться в состоянии клинической смерти на протяжении шести минут и, выйдя из комы, узнать, что, возможно, никогда не будешь ходить – хуже этого ничего не бывает. Вполне логично было бы предположить, что физические, психологические и эмоциональные страдания в результате ужасной аварии станут настоящим дном в жизни любого человека. Но не в моем случае.
Понимаете, после автокатастрофы обо мне все заботились. В больнице рядом с моей кроватью всегда находились мои родные. Я был постоянно окружен посетителями: друзья и родственники приходили каждый день, чтобы проведать меня, свозить в душ, продемонстрировать свою любовь и поддержку. Меня лечили потрясающие врачи и медсестры, которые контролировали каждый шаг моего восстановления. Мама готовила мне еду и приносила в больницу. Я даже не думал о том, чтобы работать и платить по счетам. Жизнь в больнице, в сущности, была легкой и приятной.
Во второй же раз все было иначе. Никто меня не жалел. Ко мне не приходили посетители. Никто обо мне не заботился и не ухаживал за мной. Никто не приносил мне любимые блюда. Я был предоставлен сам себе. В сложнейшей экономической ситуации у всех были проблемы, которые приходилось решать.
Довольно скоро эффект домино привел к проблемам и трудностям буквально во всех областях моей жизни. Я оказался в состоянии полного физического, умственного, эмоционального и финансового хаоса – список можно продолжать бесконечно.
Меня мучили такой страх и неуверенность в себе, что единственным местом, где я в те ужасные дни чувствовал себя относительно комфортно, была моя кровать. Как бы жалко это ни звучало, на протяжении всего дня меня утешала одна-единственная мысль: что вечером я наконец смогу заползти под теплое одеяло и на какое-то время спрятаться под ним от навалившихся проблем. Мысли о самоубийстве посещали меня практически ежедневно, хоть я ни разу не попробовал сделать следующий шаг в этом направлении. Одной мысли о том, что моя смерть уничтожит моих маму и папу, для меня было достаточно, чтобы отбросить идею о самоубийстве и из последних сил жить дальше. В глубине души я знал, что, какой бы ужасной ни стала твоя жизнь,
Утро, перевернувшее мою жизнь
А потом за одно-единственное утро все в корне изменилось. Проснулся я все с тем же чувством страшной подавленности и отчаяния, которое испытывал на протяжении вот уже нескольких недель, но дальше в то утро все пошло иначе. Дело в том, что я последовал совету друга и отправился на пробежку – чтобы, как он выразился, прочистить мозги. Нет-нет, не подумайте, я вовсе не был поклонником бега. По сути, бег ради бега был одним из немногих занятий, которые я, честно признаюсь, втайне презирал. Но мой хороший друг Джон Бергофф накануне сказал мне, что каждый раз, почувствовав себя особенно разбитым и подавленным, он отправляется на пробежку и это отлично помогает ему привести мысли порядок, поднимает настроение и позволяет найти решение многих проблем.
«Но я ненавижу бег», – возразил я Джону. На что он тут же спросил: «А что ты ненавидишь больше – бег или ситуацию, в которой сейчас оказался?» Я был в полном отчаянии. Мне действительно нечего было терять. И я решил пойти на пробежку.
В то утро я зашнуровал баскетбольные кроссовки Nike Air Jordan (говорю же вам, что бег у меня не был в чести), засунул в карман iPod, чтобы хотя бы слушать на бегу что-нибудь приятное и интересное, и направился к входной двери своего дома, которому, очевидно, вскоре предстояло перейти в собственность банка. Я и понятия не имел, что во время этой пробежки совершу один из самых мощных, глубоких, изменяющих жизнь прорывов, который сразу же начнет менять направление всего моего существования.