Магия убийства

— Его еще надо поймать.

— Тогда скажи, кто это.

— Скажу. Только когда мне отдадут Платона Холода. Идет?

— Подумаем.

Валдис сразу же набрал номер зама:

— Бамба звонил.

— Понял, сейчас узнаю, как с ним обстоят дела.

Валдис положил трубку на стол, отодвинул тарелку — аппетит улетучился, потом и локти водрузил на стол.

— Зачем ты солгал Бамбе? — спросила Ника.

— Да пошел он… — И уткнулся в протокол, перечитал, сложил листы. — Поехали к ребятам, может, на словах что-нибудь добавят.

— Мы в подробностях все записали, — сказал кэп, он был старшим в ту ночь, когда их вызвали к Энсу. — В мельчайших. Из-за какого-то ужа этот Энс устроил такой переполох, а мы ему в отместку…

— А двери, балконы, окна проверяли? — поинтересовался Валдис.

— Все проверили, чужой мог проникнуть в дом только с шапкой-невидимкой.

— Спасибо.

Ударили по рукам, Валдис с Никой вернулись в машину. Она взялась за ключ зажигания, но он ее остановил:

— Не торопись, ехать нам некуда.

И уткнулся в протокол. После прочитанного абзаца он надолго задумывался, представляя, как и по каким точкам передвигались люди, а планировку в доме он запомнил. Ничего дельного в голову не пришло. Валдис откинулся на спинку кресла, закинул голову и прикрыл веки.

И Ника улеглась боком на спинку сиденья, смотрела на него и думала. Не об убийце, а о нем. Наверняка у него нет недостатка в женщинах, почему же он к ней пристает? Не из-за папы же! Нет, такие люди горды и самолюбивы — это его плюс. Но Валдис неуравновешен, груб и напорист — это минус. Он искренний, правда, его искренность частенько переходит в невоспитанность, но это качество тоже можно отнести к плюсам. Ника вдруг поймала себя на мысли, что слишком уж рационально подходит к нему, а ведь вопрос в том — любит ли она его? Кто ж ответит? Иногда ей кажется, что влюблена в него по уши, а иногда…

— Представь, — заговорил он, — ты приходишь домой. Ты сыта, пьяна, устала. Ложишься в кровать, а под одеялом тебя ждет змея. И ползает по тебе…

— Брр! — передернула плечами Ника.

— Вот именно. Ужа положили под одеяло…

Внезапно он выпрямился. Если бы они находились на улице, а не в машине, то Ника подумала бы, что он увидел своего врага — до того напряженно-сосредоточенным стало его лицо, даже покраснело.

— Что с тобой? — тронула она его за плечо.

Он достал телефон, набрал номер и заорал в трубку:

— Владимир Васильевич, я все понял! Мы сейчас приедем. Ника, гони в прокуратуру.

Едва они вошли, Владимир Васильевич бросил секретарше:

— Выйди.

Валдис плюхнулся на стул, провел ладонью по лицу, стирая пот, он явно был в взбудораженном состоянии. Владимир Васильевич терпеливо ждал, когда опер сам начнет, а тот, видимо, соображал, в какие слова оформить мысли. Но вот Валдис уперся руками в стол, словно ему опора необходима, и, глядя в упор на зама, выпалил:

— Уж лежал под одеялом, когда на кровать лег Энс. — Собственно, ничего нового он не сказал. Видя недоумение на лице Владимира Васильевича, добавил: — Он не мог долго находиться под одеялом. Хоть пресмыкающиеся и живучи, но под одеялом, в сухом месте, практически без воздуха уж не протянул бы долго. Подох бы. Или постарался бы выбраться.

— То есть ужа положили под одеяло непосредственно перед приходом хозяев, — сделал вывод зам прокурора. — Согласен. Дальше.

— Отсюда два варианта. Либо ужа подсунули охранники, либо… это сделала Илона.

У зама вытянулось лицо, впрочем, у Ники тоже. Валдис понял, что его предположение произвело неизгладимое впечатление, и развел руками:

— А больше некому.

— Илона или охранники, — повторил задумчиво зам.

— Да, — закивал Валдис, но он заготовил еще одну пульку. — Охранников я исключаю. — Какая одинаковая реакция у зама с Никой! У обоих глаза полезли на лоб. — Их у Кривуна не было. А Илона была. Следовательно, она кинула ужа в вазу с фруктами.

Вот и стыковка — простая, логичная и… бездоказательная.

— Илона?! — Владимир Васильевич ослабил узел галстука. Подобного виража в его практике не случалось. — Не круто ли? Молодая женщина жила два года в прекрасном доме, Энс одевал ее, возил за границу, подарил машину, по слухам, он обожал Илону. Мотива у нее нет…

— Или! — поднял указательный палец Валдис. — Мы не знаем ее мотива.

— По-твоему, она же и стреляла?

— Не знаю, сама ли она стреляла или кому-то помогала пугать клиентов отстрелом, но, Владимир Васильевич, только она могла подкинуть ужей. Илона поднялась на второй этаж первой, так написано в протоколе, да и она то же самое утверждала. Энс остался внизу, пил воду. Она разделась в спальне, положила ужа под одеяло и пошла в душ. Поэтому ужонок не успел выползти из-под одеяла. А на вечере у Кривуна она исполнила тот же фокус. Кстати, Ника предположила, что убивает женщина, я склоняюсь к этой же версии, хотя не знаю мотива.

Владимир Васильевич поджал губы, нахмурился. Никому не пришло в голову пойти таким простым путем, всего-навсего посчитать и сопоставить время. Однако голая версия, хоть и очевидная, без мотивов и улик ничего не стоит. Он произнес тягуче:

— Серьезное обвинение. Доказать сможешь, что это она?

— Нет, — дал честный ответ Валдис.