Магия убийства

Тронул дверь — не заперта, впрочем, запираться здесь не от кого, ворам поживиться нечем, но, скорей всего, Илона еще не собиралась ложиться спать. Валдис открывал дверь медленно, сморщившись от напряжения, а она все равно скрипнула. Он послушал тишину в домике — ощущение, будто там никого нет. Переступил порог и задержался. Нет, тихо. Он вошел в маленькую прихожую, где слева висела старая одежда, стояли крестьянские принадлежности для работы, а на расстоянии вытянутой руки находилась следующая дверь. По его расчетам, комната за нею невелика, спрятаться там негде, оружие Илона не успеет вытащить. Валдис резко распахнул дверь, выставив пистолет. Действительно, комната была мала, но пуста. И вдруг в затылок уперлась холодная сталь, сзади тихий голос произнес:

— Стоять. Не дыши, а то снесу башку.

Предполагая, что у Илоны с мозгами непорядок, Валдис замер, ругая себя: самонадеянный кретин, недооценил бабу! Наверное, она пряталась за висевшей одеждой, надо было проверить.

— А теперь медленно положи ствол на пол, — приказала она. Деваться было некуда, он положил пистолет возле ног. — Кто еще с тобой?

— Я один.

— Врешь небось. Наручники есть?

— Есть.

— Пристегни себя к трубе. Медленно иди, не оглядываясь.

Валдис подошел к газовой плите с двумя конфорками, от которой вверх шла труба, спросил:

— К этой?

— Угу. Быстрей.

— Чего не сделаешь ради женщины, — проворчал он, зацепив одно кольцо за трубу, второе защелкнув на своем запястье.

— Теперь ты у меня в заложниках, — усмехнулась Илона. — Ключ.

— Какой?

— От наручников. Кинь мне. — Выругавшись про себя, он кинул ключ. Илона не тронула ни пистолет, ни ключ, села на табурет. — Ты свинья. Я тебе и твоей девочке жизнь спасла, а ты меня паковать пришел?

— Работа у меня такая, — вздохнул он. — А ты хотела, чтобы тебе конфетку дали за количество убийств?

— Меня Варвара Даниловна сдала?

— Твоя бабка потомственная партизанка, предпочла в тюрьму сесть. Кстати, что ты ей передала в тот день, когда застрелила Бамбу?

— Ого, и это знаешь. Деньги передала, деньги. Как же ты вышел на меня? Вроде бы я все учла.

— Не все. Ужонок виноват. Он не мог долго лежать под одеялом, значит, его положили перед тем, как Энс лег в постель. Сначала я подумал на охранников, но Кривуну тоже подбросили ужа, в тот вечер ты была там, а охранников не было.

— Так просто? — Она, кажется, разочаровалась в себе.

— Как попал пистолет Маркова к тебе?

— А я считала, что о пистолете никто не вспомнит. Это длинная история, неинтересная.

— Я не тороплюсь.

— Я тоже, — усмехнулась она. — Я услышу, когда будет подходить чужой, как услышала тебя. Булька продала, она лает только на чужих. Если ты надумал меня обскакать — не надейся. Поводила я вас за нос, да?

— Поводила, — сознался Валдис.

— Но я не вас водила.

— Слушай, а для кого ты в аэропорту разыгрывала спектакль? Звонила, металась.

— Для вас. Когда засекла машину, которая ездила за нами, поняла, что вы пасете Энса, значит, подумала я, за мной тоже могли следить. Скажи, ты ведь знаешь, кто такие Фалеев, Роменская, Канарин… выходит, ты на их стороне?

— Во-первых, я не все знаю. Погоди… Ты сама их?.. Без сообщника?

— А ты думал, орудует банда? — рассмеялась Илона. — Нет, дорогой, я уничтожала банду. Потому что возмездие — самая прекрасная вещь на свете, но вы не способны на возмездие. Я умница, сделала работу, которую должны были делать вы. Ну, раз тебе интересно… Семь лет назад…

Жила-была Ася, девушка, ничем особенным не выделявшаяся, тем не менее необыкновенная. От девушек своего возраста она отличалась добрейшим характером, наивностью, искренностью, улыбчивыми глазами. Внешностью ее бог не обидел, но сколько таких — с хорошенькими мордашками и фигуристых — гуляет по улицам! Молодость и так прекрасна, а когда к ней прилагается то, что было присуще нашим бабушкам, она притягивает с особой силой.

Марков встретил Асю, когда ему было тридцать два, а ей всего двадцать, к тому времени он ни разу не был женат, поднимался слишком упорно и трудно, работа отнимала все время. Они встретились на выставке керамики, где представила свои работы Ася. Сначала его заинтересовали веселые горшки. Да, веселые. На цветочных горшках были вылеплены и выписаны красками уморительные рожицы, торчали ушки и глиняные вихры. Одинаковых горшков не встречалось, они были то хитрыми, то восторженными, то хохочущими, то грустными. Ася подошла к Маркову:

— Вам нравится? Это я сделала.

Конечно, ей хотелось услышать похвалу, Марков только и сказал:

— Вы, наверное, очень хороший человек, раз делаете такие обычные вещи необычными.

— Да, думаю, я хороший человек.