Магия Изендера

В этом мне помогали шипы на ботфортах и когти. Жаль только, что я лез без страховки. Так ведь и сверзиться вниз можно. Только через двадцать с лишним метров мне попалась навстречу толстенная ветка и я сделал на ней перекур. Через два часа я добрался до вершины и убедился, что вокруг на несколько десятков километров раскинулся лес и никого, кроме орлов в небе, я не увидел. Покуковав на вершине дуба с полчаса, я стал спускаться вниз и проклял своё решение подняться наверх. Тем не менее мне всё же удалось не свернуть себе шею, но древолазанье я возненавидел. Зато когда я спустился на последнюю ветку, то очень обрадовался, так как увидел небольшое свинское семейство и без особых раздумий завалил подсвинка.

"Винторез", как выяснилось, стрелял очень тихо и было слышно лишь то, как с негромким клацаньем пуля была подана в ствол. Подсвинка я снял с первого же выстрела, после чего быстро спустился вниз и, вооружившись ножом выживания, пошел за своей добычей. Вот теперь я был полностью доволен и вскоре, натаскав наверх валежника, готовил себе шулюм из свинины. После сытного ужина я потренировал лёгкие путём надувания матраца, устроил себе удобное ложе, снял ботфорты и завалился на него с ноутбуком. После этого я семнадцать дней только тем и занимался, что изучал магию и учился работать с волшебными палочками, да ещё учился использовать все возможности своих магических латных перчаток.

Всего я изучил сто тридцать два заклинания и лишь треть из них можно было отнести к боевой магии воздуха и огня. Вот тут то и выяснилось, что они способны превратить латные перчатки в очень грозное оружие ближнего боя. Мой магический фальчион также обладал массой полезных свойств для боя с любым противником, но я не думаю, что местные бойцы были слабее меня. Скорее наоборот. Что же, значит мне нужно будет вести себя вежливо и не испытывать лишни раз судьбу. В лечебной магии я преуспел настолько, что даже рискнул рубануть себя ножом выживания по ноге и, тут же вооружившись розовым бастоно магиа, тут же одним заклинанием заставил кровь остановиться, вторым свёл края раны, а третьим и четвёртым исцелил её, да так, что даже шрама не осталось.

В процессе изучения этих заклинаний выяснилось, что на семьдесят процентов все магические заклинания не имеют никакого отношения к изендорскому языку. Он же, в свою очередь, оказался примерно тем самым языком, на котором мы разговаривали друг с другом в Легионе, чем бесили командиров-французов. Те требовали, чтобы говорили только по-французски, а поскольку в нашем взводе было полно испанцев и итальянцев, то я нахватался от них всех тех словечек, которые на поверку оказались почти изендорскими. В общем язык я тоже подучил и утром девятнадцатого дня снова пошел на север и выбирался из леса целую неделю. По пути я встретился с тремя громадными медведями, но не сразу, а по очереди и мы, немного подумав, решили не вступать друг с другом в конфликт.

На двадцать восьмой день я вышел из леса и не увидел тех гор, о которых мечтал. Зато я увидел большое озеро, вдоль берега которого куда-то шла дорога, а также весьма приметный валун на берегу. На дорогу я вышел уже под вечер и потому решил заночевать в лесу и уже утром решать, куда мне по ней идти, направо или налево, так как никаких указателей мне никто не поставил. Рано утром я уже подпирал спиной молодой дубок, росший возле дороги, за которым лежал на земле мой рюкзако. Ума не представляю, как я не зашвырнул его в озеро? Решение я принял такое, стоять здесь хоть до посинения, но обязательно дождаться первого же попавшегося всадника и сделать его пешеходом. Мне просто осточертело ходить пешком и я был готов к самым решительным действиям во имя свободы передвижения. Даже противозаконным и пусть мне хоть кто-то что-либо возразит.

Ждать причлось часа три и вскоре я услышал вдали приглушенный стук копыт и лошадиное всхрапывание. Микрофоны в шлеме и в самом деле были очень чувствительными, но я знал это и раньше. Покрытие дороги, плотный и ровный, песчанистый грейдер, было способно выдержать даже тяжелый грузовик и я не заметил на нём следов копыт или повозок. Вооружившись небольшой зрительной трубой, я увидел небольшую группу всадников. Их было шестеро. Трое явно молодые, не старше меня, рыцари в ламинарных полудоспехах, за ними ехали верхом ещё трое господ облачённых кто во что попало, похоже оруженосцы, а позади них скакали три навьюченные лошади.

Выйдя на середину дороги, я взял в правую руку корьё, а левую положил на рукоять взведённого арбалета с наложенным на него болтом. Всадники быстро приближались. Они уже заметили меня и явно были настороже. Вскоре они остановились метрах в тридцати от меня и взгляды всех шестерых были явно недоумёнными. Все шестеро на первый взгляд не казались опытными воинами, зато лошади у них были отличные. Рослые и очень мощные. Как раз для рыцарей. Сделав в их направлении несколько шагов, я громко крикнул:

— Господа, прошу вас уступить мне одну лошадь! Поверьте, я вам щедро заплачу за неё.