Читаем Магия и пули полностью

– Зато я знаю Осененного, имеющего противоположный дар. У него все работает как надо. Я лечу в Петроград, Алексей Алексеевич. Думаю, понял, у кого спросить – как остановить германских магов. Берегите себя!

* * *

Федор в полной мере смог ощутить на себе все то, что испытала Варвара, силой вывезенная из Тулы. В Сестрорецке события разворачивались подобным же образом: князя окружили наделенные полномочиями люди во главе с полковником гвардии, не дали никого уведомить, более того, не позволили переодеться или взять личные вещи. По заводу наверняка поползет слух: арестован как германский агент… Ну, и пусть. Настоящим германским агентам, если такие сидят в городке, на голову свалится новая задачка – где искать Юсупова-Кошкина.

Пара кавалергардов у кабинета императора решительно запротестовала: никак невозможно к самодержцу российскому ввести такого бродягу – в рабочей блузе, в фартуке и с грязными руками. Гвардейский полковник милостиво согласился, распорядившись помыть его светлость и переодеть во что-то чистое.

На взгляд Федора, за короткое время с их встречи по поводу дуэли, окончившейся гибелью гвардейца, император внешне постарел лет на десять и как-то внутренне угас. Он попенял полковнику – отчего так долго везли князя, потом отпустил его, оставшись с Юсуповым наедине.

Монарх сел в кресло у низкого столика, показал Федору на другое, рядом. Князь не стал отнекиваться.

– Курить будете? – предложил царь открытую коробку папирос.

– Спасибо, Ваше Императорское Величество, повременю. Коль везли меня словно на пожар, курево обождет. Что стряслось?

– Беда, князь. Немцы вгрызаются в нашу оборону как бобер в бревно, и их не остановить. Только подтягивают тылы, дают своим магам подкопить энергию и берут наш следующий рубеж. Не торопятся. Ждут, когда мы истощимся. Месяца через два, не больше, будут у стен Петрограда и Москвы.

Он рассказал об увиденном на передовой и замолчал. Сидел безмолвно и Федор, с минуту что-то напряженно обдумывая. Потом осторожно высказался:

– Ничего нового не имею сказать, Ваше Императорское Величество, кроме того, что предлагал до войны: летучие отряды для действий за линией фронта. Магов надо истреблять не в открытом бою, а до него. Созданы такие отряды?

– Мне о них не докладывали.

– Значит, придется составлять их сейчас. Дозвольте возглавить один.

– Мне сообщали, что за вами форменная охота со стороны германцев идет! – удивился царь.

– Смею предположить, что менее всего германцы готовы ждать меня в собственном тылу…

* * *

Великий князь Борис Владимирович, прямой потомок императора Александра Павловича, имел репутацию человека горячего, несдержанного и до невозможности кичащегося принадлежностью к правящему дому. Рассказывали, что во время Японской компании он пошло приставал к княжне Гагариной, нарвался на пощечину и на жалобу командованию. Когда скандалист был вызван в штаб для объяснений, он, в ту пору всего лишь штаб-ротмистр, нахамил генерал-лейтенанту, а потом и выстрелил в него из револьвера, легко ранив. От трибунала и лишения всех званий Бориса Романова спасло лишь крайнее возмущение государя действиями генералов против Японии. По слухам, прослышав об инциденте, император пробурчал: «Лучше бы стрелял этому недоразумению в голову!» Не удивительно, что выходка осталась без последствий.

Именно этот упрямый и своевольный человек исправлял обязанности атамана Кубанского казачьего войска. Поскольку предложенные Юсуповым-Кошкиным летучие отряды с Осененным во главе не вписывались ни в какие рамки и уставы, именно анархически настроенному Борису монарх поручил скомплектовать такие группы из лихих станичников.

При виде Бориса Друг шепнул Федору:

– Мои опасения о расхристанности казаков оказались сильно преуменьшенными.

Федор выдержал нелегкий путь из Санкт-Петербурга в Тулу и сюда, во Львов. Император в стремлении ускорить события выделил ему личный авиаотряд. В Туле, имея на руках царский мандат с самыми неограниченными полномочиями, Федор совершил настоящий бандитский налет на родной завод. В итоге благородные истребители, властелины неба, поднялись в воздух с закрепленными на нижнем крыле коробами, превратившись в воздушных ломовых извозчиков. Кроме того, двухместный «личный экипаж» монарха Федор использовал, чтоб забрать с собой мастера-оружейника, сам же сел в пилотскую кабину, а обескураженного пилота аэроплана отправил во Львов на поезде – оттуда перегонит аппарат обратно в Гатчину.

Комиссия по торжественной встрече на летном поле состояла из целых двух человек: унтера и водителя грузовичка «Рено». Оба – комендантские. Из офицеров Казачьего кубанского войска никто не пожаловал, и причина стала очевидна, когда Федор перешагнул порог штаба: там отмечали награждение.

Не обращая внимания на праздничную обстановку, он козырнул и представился:

– Капитан Мышкин для организации летучего отряда пластунов прибыл. Со мной – вооружение для отряда.

Перейти на страницу:

Похожие книги