Магия и пули

Поднимаясь по темноватой лестнице на второй этаж станции, Варвара приподняла подол повыше, чтобы не испачкать. Если и дальше так пойдет, придется шаровары завести по примеру парижских девушек-эмансипе. И плевать, что окружающие не поймут.

Ее мозг, столь ценимый князем, работал на полные обороты.

Итак, из двух вариантов будущих мужей – Федора или красавчика голландца, первый отпадал. Второй приблизился к реальности. Двойной оклад, а после – и директорский, распоряжение кассой акционерного общества быстро приблизят ее к заветной цифре в двенадцать тысяч рублей. Лишь бы какая-нибудь оборотистая крыса в Туле не опередила с женихом… При первой же возможности надо сообщить ему, что вынуждена уехать по делам семейным. Отец пообещал приданное. Между строками прозвучит: оно будет твоим… Варвара принесет себя и деньги на крылах любви.

Мужчина, крылья эти отвергавший, познакомил Варвару с электриком 1-го разряда Коваленковым.

– Знакомьтесь, Варвара Николаевна. Это Валентин Иванович. Он так увлекательно рассказывает про лампу-аудион, что бабушки со своими сказками внучкам на сон грядущий не сравнятся.

Варваре вдруг стало жалко технаря с ожогами на грустном лице. Зря Федор ерничает: если человек предложил новинку, которая стоит сотни тысяч, он – не пустое место.

– Так это вы, Валентин Иванович, изобрели русскую беспроволочную радиотелеграфию? – спросила Коваленкова.

Электрик улыбнулся.

– Не я, Варвара Николаевна. Как говорил мой учитель, Александр Попов, у радио нет изобретателя. Множество великих умов, таких как Герц и Максвелл, несли по крупице к общему знанию, пока российский естествоиспытатель Яков Наркевич-Иодко не сложил все это воедино…

Варвара слушала внимательно, хотя не понимала половины слов. Неважно – после разберется. Разошедшегося электрика прервал Федор.

– Скажите, Коваленков, какая сумма вам нужна для выделки аудионов для практических радиостанций? – спросил.

Уверенность, с которой электрик рассуждал о вещах технических и теоретических, моментально испарилась.

– Ну… Десять тысяч!

Похоже, что от названной цифры он сам едва удар не получил – так запунцовел щеками. Федор усмехнулся.

– Видите, Варвара Николаевна, как глубоко и тщательно проработана экономическая сторона прожекта? Названа первая пришедшая на ум круглая цифирь, уверен – с потолка. Возьметесь построить… ладно, не завод. Пусть для начала мастерскую по выделке аудионов, а еще по выпуску готовых приемников-передатчиков? Справитесь?

– Дайте время на расчет, и я вам обязательно представлю смету, – ответила Варвара.

– Хорошо, – кивнул Федор. – Но хочу особо подчеркнуть: мне нужна радиостанция. Чтоб двое-трое унесли в заплечных мешках, а не плыл целый корабль или караван из повозок о двуконь. И понадобится она чрезвычайно скоро. Осваивайтесь! Я же вынужден идти. Тут на стрельбище конфуз случился. Предложил нехитрое оружие для пехоты, и никто его всерьез не принял. В результате при испытаниях офицер погиб. Я не виноват ни в коей мере, но погибший – родственник кого-то из великих князей. Начальство офицерской школы, ответственное за казус, пытается снять с себя вину. Потому вынужден ходить к следователю, объясняться. До вечера!

Варвара осталась и продолжила расспросы Коваленкова. Взяв лист бумаги, принялась заполнять его убористым почерком. Затем другой и следующий лист. Очевидно, что компетенций Коваленкова и второго из родоначальников проекта, по фамилии Скрицкий, не хватает. Нужно ехать в электротехнический институт. Искать помещения, затем – подрядчика, чтоб их приспособить.

Составляя план, Варвара вдруг поймала себя на мысли, что ей стыдно перед Федором. Что не оправдал ее надежд – не его вина. А теперь считаем. Он увеличил ее содержание вдвое. Как только мастерская заработает, Федор увеличит ей оклад до приличествующего директору. Наверное, не меньше тысячи в месяц. И коли соберется замуж, то с приданым без сомнения поможет. Стало быть, двенадцать тысяч наберутся скоро и вполне честно. Да и папенька при таком счастливом разрешении дела непременно расщедрится.

Для того стоит служить Федору преданно, на совесть, а про то, как обобрать его собиралась, поскорей забыть.

* * *

За июнь германские войска захватили Бельгию и вышли на французскую границу. Рейхсвер[63] двинулся к Парижу. Британия еще только переправляла свои дивизии на материк да вывела в море тяжелые корабли Грандфлита. Российский самодержец, выполняя обязательства перед французами, объявил войну Германии и двинул армию к Восточной Пруссии.

В это время в небе Франции разыгралось удивительное сражение: техника против магии. В первые же дни обе стороны потеряли дирижабли и даже аэростаты наблюдателей: огненные шары магов-огневиков превратили их в облака пламени из горящего водорода и обшивки.

Попытка летать на большой высоте мало помогла. Туда поднялся двухместный аэроплан с магом во второй кабине. Произошло это в самом конце долгого июньского дня. Объятая пожаром «Бавария» падала долго и внушительно.