Магия и пули

– Ты тут посиди, в уюте и тепле, а я посмотрю, как ребята, – неугомонный Друг отправился в новое путешествие.

Развязку драмы он увидел в полуверсте от разбитых аэропланов.

Кольцо немцев, почему-то не спасающихся от жуткого артналета, а пытающихся добраться до остатков отряда казаков, постепенно сжималось.

Пластунов окружили и зажали у группы кустов, практически выкошенной пулями.

– Русс! Сдавайс!

А потом случилось то, что запомнилось Другу как замедленное кино, снятое где-то в конце ХХ или начале XXI века.

Поднялись двое – подхорунжий Муха и урядник Кобыла. Оба в каждой руке держали по пулемету, зажав приклады локтями. Так и помчались к немцам, непрерывно стреляя из четырех стволов. Неприцельно, но с тридцати шагов попробуй промахнись…

Когда стрельба кончилась, и германский унтер с подошел к двум поверженным телам, он приказал ефрейтору перекатить обоих на спины – хотел посмотреть на безумцев.

Тот повиновался и от взрыва упал рядом с унтером, тоже получившим осколки в голову и в грудь. Подхорунжий в последний миг жизни успел вытащить чеку из гранаты. Предохранительный рычаг отлетел, когда перевернули тело. Немецкий унтер не знал простой истины: казака мало убить, его еще надо победить. Только унтер никогда и никому не сможет это рассказать.

Чувствуя комок в несуществующем горле, Друг поплыл назад. Остался всего один живой подчиненный. Да, тот самый, полезший в пекло в мечтах о прелестях Варвары Николаевны… Сейчас это уже не казалось смешным.

– Ваше сиятельство! – сообщил новоиспеченный герой-радист. – Наши начали наступление. Приказано сидеть тихо. Обстрел тяжелыми чемоданами скоро прекратят, чтоб своих не положить. Мы побеждаем, дорогой вы наш Федор Иванович!

От преждевременной радости парня стало как-то неуютно, резануло дурным предчувствием – вдруг сглазил, и предчувствие сбылось. Голос снаружи отчетливо приказал по-немецки:

– Ефрейтор! Под корнями дуба видна нора. Похоже – медвежья берлога. Бросьте туда гранату.

Федор тоскливо обернулся. Его-то Зеркальный щит прикроет, но вот рикошеты от бревенчатого наката и деревянных скамеек… Парню – хана. Гарантировано.

Он выкатился буквально под ноги ошеломленным немцам, не придумав никакой убедительной лжи. Стал сочинять на ходу, коверкая немецкие слова:

– Я – русский военлет со сбитого аэроплана. Вон он – упал. Когда очнулся, здесь уже были ваши. Спрятался и ждал.

Но как сделать, чтобы немец не полез в землянку? Сказать «мамой клянусь – не надо»?

Германский лейтенант, не утруждаясь достать «маузер», пальцем показал – снимай оружие. Федор потянул за ремень. Патрон в патроне, предохранитель снят. Зеркальный щит убережет от первых пуль, а там магия калибра 7.62 скажет свое слово…

А над головой снова понеслись всадники апокалипсиса калибра 305. Федор не мог их увидеть. Человек не слышит и не видит летящего в него снаряда или пули. Для него все заканчивается, словно жизнь задергивает непроницаемую черную штору.

Морской фугас ударил в землю в каких-то метрах от землянки, смяв ее под землей, словно скорлупу. Зеркальный щит поглотил только часть ударной волны. Оставшаяся долбанула так, словно грузовик на полном ходу въехал в спину. Федора швырнуло на германского лейтенанта, благодаря магическому щиту русского пострадавшему меньше подчиненных. Ефрейтор и остальные солдаты погибли на месте.

* * *

В зал Таврического дворца Георгий вошел быстрым шагом. Депутаты Государственной Думы встали и захлопали в ладоши. Под сплошную овацию царь приблизился к трибуне, встал за ней и сделал знак аудитории: дескать, благодарю, довольно. Только депутаты не унялись: хлопали еще минут пять. Новость о победе русской армии разнеслась по столице. И хотя подробностей еще не знали, настроение в столице резко изменилось. Прежнее уныние заменила безудержная, буйная радость.

Наконец, хлопки начали стихать. Царь дождался полной тишины и заговорил, повысив голос:

– Господа! Я хочу вам сообщить приятное известие. Вчера в Вильно полномочный представитель русского монарха генерал Брусилов подписал перемирие с Германской империей. Долгая война, стоившая многих жертв и разрушений, наконец-то завершилась. И не просто так, а победой русского народа.

Депутаты вновь вскочили и захлопали в ладоши. В этот раз овация завершилась быстро – всем хотелось услыхать подробности.

– Почему я говорю вам о победе? – продолжал Георгий в наступившей тишине. – По условиям перемирия германцы отведут свои войска на границы, где стояли до начала нападения. Все разграбленное и увезенное в рейх имущество возвращается России. Если это невозможно сделать, компенсируют деньгами и товарами. Величину нанесенного нам ущерба посчитает специально созданная совместная комиссия. В течение квартала состоится и обмен военнопленными.

Царь сделал паузу. В зале заседаний воцарилась тишина. Депутаты вытянули головы, чтоб не пропустить и слова.