Магический взгляд

Задыхаясь, прикусив губу, Тори яростно вцепилась в его плечи. Его жадный рот ласкал ее напрягшуюся грудь, и тело обжигал огонь, словно опалявший обнаженные нервы, в ушах гулко отдавались удары сердца, готового выпрыгнуть из груди. Она прильнула к нему, боясь его отпустить, потому что он казался единственной реальностью в мире, находившемся на грани безумия, от которого она искала у него защиты.

Никогда после Тори не могла понять, откуда возник в ней этот дьявол, но в какой-то момент он вселился в нее, дьявол женской плоти, дьявольский пламень вожделения. Он настойчиво завладел ее волей, наполнив мозг разбушевавшейся страстью, древней, как огонь цыганского костра, разведенного в пещере. Этот огонь странным образом освободил ее от всех колебаний, сомнений, заставил отбросить всякую стыдливость. Она почувствовала себя такой, какой никогда раньше не была, и какое-то первобытное желание безрассудно охватило ее тело и мозг.

Рухнули все преграды — и никакое самообладание Девона не могло устоять перед яростным напором ее чувств.

Ее руки и губы лихорадочно скользили по его телу, изучая его во всех подробностях, чего она никогда в жизни не осмелилась бы проделать с другим мужчиной. Тори словно обезумела от своих открытий, от своего порыва. Ее ласки исторгали из его горла хриплые стоны, дрожь сотрясала его тело, а страстный шепот перерастал в неистовый бред. Она же только становилась все требовательнее и настойчивее.

Это отвечало желаниям Девона — и бушевавший в ней дьявольский огонь лишил его воли, переполнил страстью.

Их охватил настоящий шквал, ввергая их в безжалостный костер страсти. В их движениях было изящество танцоров и мощь схватившихся в смертельной схватке хищников. Их порыв лишь немногим отличался от безумия.

И наконец осталось только это безумие, только он и она, слившиеся воедино. Их неистовство соединилось в один торжествующий крик наслаждения, ставший знаком их освобождения и того, что, пройдя испытание огнем, они выдержали его.

Усталые, освободившиеся от всего, кроме сомнения в реальности происходящего, они лежали в объятиях друг друга. Свет лампы мягко освещал их тела, которые, словно от эха мощного взрыва, еще время от времени сотрясала дрожь. Девон набросил на себя и на Тори простыню и лежал, прижимая ее к себе, будто все еще боясь потерять, и не переставал гладить ее волосы и руку, лежавшую на его груди.

— О Боже! — прошептал он наконец.

Тори потерлась щекой о его плечо. Оглушенная происшедшим, ока все еще не могла прийти в себя, до конца понять, что это было, зная только, что никогда в жизни не переживала такого чувства близости к другому человеку.

— Ты… ты что-то невероятное, моя любимая…моя цыганка.

— Ты тоже ничего, — сказала она охрипшим голосом, стараясь казаться беззаботной.

Девон тут же подхватил заданный ею полушутливый тон.

— Надеюсь, в это утро ты будешь относиться ко мне с уважением, — сказал он нарочито обеспокоенным голосом.

— Я всегда знала, что ты хороший человек, — засмеялась она.

— Именно поэтому ты на меня и набросилась.

— Конечно.

— Знаешь, в тебе было столько силы, словно у какого-нибудь грузчика из Ньюкасла.

— А ты занимаешься любовью по привычке?

— Скорее по природе.

— При чем тогда тут я?

— Трудный вопрос.

— Ничего себе.

— Ну, хорошо. Ты моя добыча.

— Час от часу не легче. Я бы не советовала тебе путать женщин с трофеями.

— Разве я путаю?

— Конечно.

— Извини, пожалуйста. Ну, тогда ты можешь быть, например, моей царственной спутницей.

— Разве ты принц или король?

— А разве нет?

— Конечно нет. Ты мой благородный рыцарь.

— Я готов быть твоим рыцарем благородного образа хоть на осле.

— Это и неважно. Он привлек ее к себе:

— А ты мой ангел, только вот не видно сияния вокруг твоей головы.

— Разве? — Она стала вертеть головой, словно стараясь за ней что-то разглядеть. — Вот досада! Наверное, это ты украл его?

— Мне ведь нужен был какой-нибудь сувенир.

— Верни сейчас же.

— Не могу. Невозможно, завоевав «редкую, ярчайшую звезду» заботиться о том, чтобы сохранить венчик ангела.

Она рассмеялась:

— Сдаюсь! Ты победил! Я быстрее соображаю, когда одета и нахожусь в вертикальном положении.

— Смею тебя уверить, что ты достаточно проворна и обнаженная, и в горизонтальном положении.

— Перестань, Девон.

— Я имел в виду только способность думать — и ничего больше.

— Так я тебе и поверила.

— Нет, в самом деле. Конечно, ты великолепна и…

— Само собой разумеется, — прервала его Тори.

— Все это — пустые слова, — усмехнулся он.

— А у нас весь разговор из них и состоит.

— Давай тогда поговорим откровенно.

— Ты о чем? — насторожилась она.

— Просто я хотел сказать, что идет дождь. Тори расхохоталась.

— Ну что, получила? — Девон был явно удовлетворен своей шуткой.

— Я уже давно поняла, что просто невозможно догадаться, что ты выкинешь в следующую минуту, — сказала она смиренным тоном.

— И все же попробуй догадаться, о чем я сейчас думаю.

Она открыла от изумления рот и потом пробормотала неуверенно:

— Неужели ты не устал?