Магический ожог

Никаких защитных чар на монисто я не ощущала. Возможно, Рэд нашел что-то, что принадлежало Пастырю, скажем, амулет, волшебную побрякушку, или, скорее, украл его и повесил на ожерелье, чтобы скрыть. К сожалению, предмет фонил магией, и тот, кто его держал, мгновенно притягивал к себе рив. Если я была права, Рэд осознал, что его отслеживают, и вручил эту штуку Джули, зная, что ривы вернутся за ней. Он дал монисто не для защиты девочки, а для того, чтобы отвести внимание от себя, направить их на новую цель. Ребенок он или нет, но поступить так было низко.

Добравшись до дома, я уже была достаточно рассердилась, чтобы выпороть его. Рэд создавал проблемы. Джули любила его несмотря ни на что, а он использовал её в своих целях. Я привязала вожжи к одному из столбов металлической стойки, служившей именно для этой цели. С Рэдом действительно было что-то не так. И я понимала почему: он был с улицы, одинокий, голодный, испуганный, брошенный на произвол судьбы. Но я знала детей-беспризорников, которые выросли в людей с правильными моральными устоями. А у этого парня он укладывался в одну строчку: Рэд делал все ради Рэда.

Я пробежала три лестничных пролета до своей квартиры, чтобы обнаружить прочную дверь, преграждающую путь. Ключа с собой, как на зло, не было.

Спустившись на первый этаж, я постучала в дверь управляющего.

— Мистер Патель?

Мистер Патель был наимилейшим управляющим, с которым мне когда-либо приходилось сталкиваться… но и самым медлительным. Коричневый, словно орех, с заспанными глазами и тяжелыми веками, он двигался с величественной медлительностью, слишком переполненный достоинством, чтобы делать все быстро. Ворчание или просьба ускориться лишь замедляли мистера Пателя до скорости течения охлажденной патоки. Ему понадобилось добрых пять минут, чтобы найти брелок с ключами, после чего он перешел к восхождению по лестнице с почтенной благопристойностью. Когда управляющий наконец открыл дверь и вручил мне подходящий ключ, я изнывала от нетерпения.

Я влетела в квартиру, сгребла книги Эсмеральды, выбежала, захлопывая за собой дверь, бросилась вниз по лестнице и пролетела мимо ошеломленного мистера Пателя.

ДВЕРЬ В ХРАНИЛИЩЕ БЫЛА РАСПАХНУТА.

Свет от единственной лампочки освещал её контуры, заставляя светиться словно огромную металлическую монету на дне колодца.

Она должна была быть запертой.

Я медленно спускалась по темным ступеням, держа меч наготове. Впереди пахло аконитом. Это растение использовали, чтобы сбить со следа оборотней: кто-то знал, что со мной Дерек. Если, конечно, это было против нас.

Дерек сладко спал на площадке. Я собиралась затащить его в свой кабинет, но устала, а он позавтракал хлопьями. Волчья туша весила около ста пятидесяти фунтов. Я сдалась на полпути.

В шаге от меня виднелись две капели крови, ещё одна поблескивала на две ступеньки ниже. В воздухе ощущался запах пороха. Андреа стреляла. Ее пуля, вероятно, лишь поцарапала противника, иначе тут было бы тело, а не просто капельки крови. Андреа никогда не промахивалась.

Я преодолела оставшийся путь на ватных ногах и остановилась, прижавшись спиной к стене. Из хранилища эхом доносилось странное хриплое дыхание, словно по дереву водили затупившейся пилой.

Я наклонилась и заглянула в проход

В клочьях одежды на полу я увидела изуродованное тело. Деформированное или избитое, оно лежало, свернувшись в клубок, и напоминало гротескную кучу из не сочетающихся конечностей, словно лоскутное одеяло из сырой говядины красного и грязно-коричневого цветов. Еще один хриплый выдох слабым эхом прошелся по углам. Джули нигде не было видно.

Пока я стояла там, голова повернулась в мою сторону. Я увидела комок светлых волос и один голубой глаз, другой был скрыт лоскутом плоти.

Андреа.

В один прыжок я приблизилась к ней. Грязные пятна на конечностях оказались мехом: короткая коричневая шерсть с проглядывающими сковзь нее пестрыми участками кожи.

Недоразвитая и слишком плоская грудь. Кожа на животе внезапно закончилась: не разорванная, не разрезанная, ее просто было слишком мало, чтобы выполнять свое назначение. В образовавшемся отверстии блестели кишечные петли. Левая нога трансформировалась в лапу, а правая оказалась сильно растянута и вывернута назад. Челюсти выпирали и не сходились, губы были слишком короткими, а клыки пронзили щеки.

О, Боже милостивый! Спустя столько времени вирус ликантропии настиг и её.

Левый глаз Андреа с синей, как у младенца, радужкой сфокусировался на мне. Из горла вырвался долгий клокочущий звук.

— Помоги-и-и-и.

Это было выше моих сил. Я никогда не видела оборотня, застрявшего в состоянии перехода из одной формы в другую.

Мне требовалось найти кого-то, кто мог бы помочь. Дулиттл. Но он находился в Башне Стаи. Я потратила бы несколько часов на путь туда. Кожа Андреа уже приобрела землистый бледно-серый оттенок, значит, тело оборотня вытягивало последние силы. Она, возможно, не протянет так долго.