Магический круг

Кроме того, хотя война, безусловно, раскидала по свету множество семей и многие десятилетиями не могли разыскать своих потерянных родственников, сейчас уже прошло почти пятьдесят лет со времени этих событий. И весьма сомнительно, если не сказать невообразимо, что за все это время, ведя шикарную жизнь в Вене и Париже, Джерси, как, впрочем, и Зоя, ни сном ни духом не ведали о благополучном существовании друг друга.

Добавим сюда же тот знаменательный факт, что моя мать дважды выходила замуж за мужчин по фамилии Бен, а также частенько гостила у третьего — моего дяди Лафа. Несмотря на уверения Джерси о том, как мало она знала о своей родной семье, могла ли она за все эти годы упустить из виду ту маленькая деталь, что три мужчины, с которыми она жила и общалась, на самом деле были братьями ее матери и, следовательно, ее родными дядюшками? И если Лаф и Волга так хорошо знали наши семейные дела, то интересно, что они думали по поводу двух мужей Джерси, дяди Эрнеста и моего отца, Огастуса?

Разумеется, мне не удалось выяснить у Волги всех этих вопросов. То ли он ничего больше не знал, то ли не хотел обсуждать эту тему.

— Вы должны спросить вашу мать, — повторял он, когда я пыталась надавить на него. — Она расскажет вам все, что сама пожелает. Возможно, у нее имелись причины ни о чем пока не говорить вам.

Когда мое терпение и жизненные силы уже почти иссякли, вернулась бдительная Светлана, показав отчаянно испуганными жестами, что мечтает запереть меня в моем номере, пока никто не застал нас во время этой праздной болтовни в столовой. Перед уходом я поблагодарила Волгу за то, что он мне рассказал. Потом быстро нацарапала записку для дяди Лафа, сказав, что обязательно постараюсь связаться с ним, вернувшись в Вену. В качестве объяснения я добавила, что напряженность расписания и расстояние между МАГАТЭ и Мельком помешали мне выполнить мое предыдущее обещание.

Однако, вернувшись в свою комнату, я долго не могла заснуть, и не только из-за пустого желудка, ледяного холода или душевного бессилия. Напротив, я понимала, что моя бессонница является результатом перевозбуждения. Я всерьез призадумалась над хитросплетениями ошибок, упущений, выдумок и обманов, которые пронизывали мою жизнь. На рассвете, конечно, мне придется вернуться к реальности, и легкие жизненные неурядицы вновь постучатся в мою дверь. Но я не буду готова к новым неожиданностям, если не переосмыслю и не оценю заранее все, что узнала к этому моменту.

Как только Волга упомянул мою мать как возможного участника этой игры, мне пришло в голову, что, так же как Гермиона, Джерси — это не только имя, но и остров, а на том самом острове, если память мне не изменяет, много древних кельтских мегалитов, достойных занять должное место в таинственной энергетической сетке. А это в итоге показывает, что, возможно, раньше я все время искала не в том направлении: внизу, а не вверху.

Древние строители, сооружавшие пирамиды Египта или храм Соломона, не нуждались в картах и кронциркулях для выбора места строительства. Тысячи лет, осваивая пустыни или океанские просторы, люди пользовались одним и тем же инструментальным набором. И для определения точного места на земле вполне хватало такого набора — неизменного звездного покрывала, украшающего ночное небо. Итак, все эти истории, таинства и мифы возвращаются на круги своя — к единому ключевому источнику, одновременно указывая верное направление и мне. К звездам.

Перед тем как забраться под одеяло, я нашарила в сумке бутылку минералки, чтобы почистить зубы, и заметила на дне Библию, лежавшую там со времени моего пребывания в Солнечной долине. Ее вид напомнил мне об одном давнем разговоре с Сэмом, когда мы с ним однажды разглядывали звездное небо перед моим отъездом в школу. Я тогда и подумать не могла, что не увижу Сэма много лет, но моя следующая встреча с Сэмом состоялась лишь в прошлые выходные в предутреннем лесном мраке горного курорта Айдахо.

Я вытащила Библию из сумки, пристроила ее на щербатом краю фарфоровой раковины в ванной комнате и, вспоминая слова Сэма, нашла начало книги Иова…

— Ты помнишь историю Иова? — спросил он меня, когда мы стояли тогда рядом, глядя в ночное небо.

Странный вопрос для того, кто не привык читать Библию. Я могла лишь вспомнить, что Яхве уготовил несчастному Иову весьма жестокий удел, предоставив сатане карт-бланш и позволив как ему заблагорассудится испытывать этого «божьего слугу». В общем, получилась какая-то ужасно жестокая история. Так я и сказала Сэму.

— И все-таки, — сказал Сэм, — существенно и важно, что, несмотря на перенесенные им страдания, Иов в конечном счете имел лишь одну настоящую конфронтацию с Господом. Он задал тот знаменитый вопрос: «Но где премудрость обретается? и где место разума?» А ты помнишь, что Господь ответил на простой вопрос Иова о разумении?

Поскольку я отрицательно покачала головой, Сэм взял меня за руку и обвел другой рукой все ночное небо — мерцающий звездный ковер, что оставался таким далеким и неизменным миллиарды лет.