Маги

― Он спит. Отвези беднягу домой, но постарайся не показываться ему на глаза, когда он проснётся. Брат тебя не узнает и может прибить ненароком, ― колдун хмыкнул, ― всё, уходи, утро уже. Мы с тобой в расчёте. Не появляйся здесь больше.

И он ушёл в комнату, громко хлопнув дверью. Я встал и подошёл к лежащему на столе Дани. Его кожа снова была прекрасного, чуть бледноватого оттенка, с нежным румянцем на щеках. Никакой красноты, уродливых шрамов и следов от ожогов не было и в помине. Ногти были в полном порядке, я перевернул его на бок и задрал рубашку. От косых шрамов, скрывавших крылья на спине, не осталось и следа. Смотрел, любуясь им, и не верил себе, нежно гладя по волосам:

«Дани, всё получилось ― ты чист, как и мечтал. Ничего демонического, надеюсь, твои мучения, наконец, закончились. Я отвезу тебя домой, а когда проснёшься, если будешь в порядке, уеду, чтобы больше не беспокоить. Шестнадцать лет мы не виделись. И бог знает сколько не увидимся теперь, обещаю, что постараюсь не сойти без тебя с ума…»

А потом взял на руки и перенёс в его квартиру, осторожно положив на кровать. Мне так хотелось хотя бы ещё немного побыть рядом с ним, но внезапно брат заворочался и что-то пробормотал. Я спрятался в изголовье кровати и прислушался к тому, что он шептал:

«Птенчик, ты где, куда ушёл? Побудь со мной, прошу тебя, не исчезай, Феникс…»

Я стоял, до боли вцепившись в спинку кровати, повторяя про себя:

«Не исчезну, всегда буду поблизости, просто ты не будешь об этом знать. Обещаю не пропадать надолго, Дани».

Брат внезапно сел, я еле успел спрятаться за штору. Он осмотрел себя, ощупал лоб и тихо застонал:

«Хорошо бы вспомнить, где и с кем я так напился, что голова раскалывается на части. Который час? Уже почти десять, Алекс, наверное, в школе. Надо позавтракать и посмотреть, что у меня сегодня намечено».

Вот тут сердце забарабанило: он помнил Алекса. То, что Алекс давно пропал, и наши с ним приключения в поисках сына, видно, стёрлись из его памяти. «Интересно, что и кого ещё помнит Дани?» В это время я услышал звук включённого душа ― было самое время незаметно уйти. Уже в коридоре раздался телефонный звонок. Я знал, что Дани не расставался с мобильным, и не удивился, когда услышал из ванной его голос:

«Джек? Как дела, хорошо, что позвонил. Как там Луиза? А твой подопечный мальчик, Мика, кажется? Что значит ― сбежал?»

Я не стал больше слушать, а тихонько вышел за дверь. «Здорово, что он помнит всех ― родителей, даже Мику, хотя и не должен. А колдун говорил… Впрочем, он же предупреждал, что не знает, как подействует обряд. Кажется, всё лучше, чем я себе представлял. А вдруг Дани и меня вспомнит? Глупость, конечно, но надеяться-то мне никто не запретит…»

Остановился у подъезда и сел на скамейку в сквере, не спуская глаз с двери. Волнение росло с каждой минутой ожидания: «Что сейчас будет делать Дани? Скорее всего, помчится к родителям. Значит, вот-вот выйдет из дома, и тогда всё станет окончательно ясно. Особенно рассчитывать не на что, но так хочется поверить в чудо. Давненько оно со мной не случалось…»

Дверь распахнулась, и появился Дани, мой красавчик-брат без крыльев и уродливых когтей, с копной волнистых каштановых волос и прекрасными, безумно-синими глазами. Он шёл прямо в мою сторону, и мне показалось, что земля покачнулась и тащит меня за собой. Я поднялся ему навстречу и улыбнулся. Брат замедлил возле меня шаг и, нахмурившись, спросил:

«Простите, мы с Вами знакомы?»

Я плюхнулся назад на скамейку и отрицательно помотал головой:

«Вы так похожи на моего брата, вот, жду его…»

Он расслабился и кивнул: «Понятно, всего хорошего!» ― и пошёл дальше. Я расстегнул воротник куртки, душивший меня, и никак не мог вздохнуть, потому что воздух не хотел идти в лёгкие… И вдруг услышал за спиной его смех.

― Может, перестанешь выпендриваться, птенчик, и обнимешь брата? Ты его уже дождался, или у тебя появился другой брат, о котором я не знаю? Когда приехал?

Он подошёл сзади, легко поднял меня со скамьи, повернув к себе, и обнял. Я сразу же вздохнул свободно и, как в детстве, зарылся носом в его плечо, подумав, как много мне предстоит ему рассказать. А потом посмотрел в это счастливое, смеющееся лицо.

― Знаешь, Дани, а чудеса на свете бывают!

― Верю, птенчик, верю…

Часть 2

Эпилог. Полгода спустя.

В белом костюме, одетом под дорогое пальто, и безупречно начищенной обуви Учитель любовался своим отражением перед старинным викторианским зеркалом. Сверху по винтовой лестнице спустилась Шаманка в роскошном, облегающем платье и дорогих туфлях на шпильке. Её шею и причёску украшали подозрительно крупные бриллианты.

Она осмотрела отца и, смеясь, поправила ему галстук-бабочку.

― А ты сегодня хоть куда! Будто собираешься на собственную свадьбу, а не на этот поганый спектакль. Может, не пойдём? Есть места и поинтереснее театра, не люблю, когда ломают комедию.

― Серьёзно? А чем ты, доченька, всю жизнь занимаешься? Разве «ломать комедию» ― не твоё любимое занятие?

Шаманка ухмыльнулась и обняла отца, заглядывая в зеркало.