Магфиг-2 Отпуск

Елки фиолетовые, что ж это они тут в саду чертополох-то развели? А еще графская (или какая там по местной квалификации) усадьба, нет, чтобы насадить уютных кустиков, травки там газонной, идешь значит на прогулку с дамой, а тут тебе бац…полянка с густой растительностью …ну и…романтика короче. А тут захочешь в кусты залезть (так, я не о том, о чем все тут дружно подумали) ну муравья какого там интересного заприметил иль ежика, а может вообще мой любимый Бергейский дикобраз туда спрятался. Короче, залазишь вглубь, чтоб значит насладить свое природно-познавательное любопытство, ну и прочее по ходу дела, а тут о-па…полная за…кхе, кхе, ну, в общем, очень больно, обидно и колется.

— Господин учитель. — Раздавшийся за моей спиной негромкий бас, заставил меня вздрогнуть и обернуться.

Позади, опираясь на черную полированную трость, стоял высокий седовласый господин, облаченный в роскошный, ушитый золотыми нитями, камзол. Длинный до плеч волос, маленькая бородка (кажется, их еще эспаньолками называют), стать, взгляд, ну и все такое, короче, сразу видно — настоящий полков…ой, не то… герцог, граф или что-то в этом роде. А вообще очень этот мужик мне напомнил постаревшего Атоса из мушкетеров, ну того что в фильме, блин, актера не помню, но очень похож.

— Господин учитель, — незнакомец поклонился. — Разрешите представится — герцог Яркан Угай, отец этой непутевой. — Мужчина улыбнулся и кивнул в сторону Аланы. — А так же попечитель вот этой молодой госпожи.

Он обернулся в строну растерянной побледневшей Энжелы, которая все это время безмолвно наблюдала за тем как гвардейцы Лайкосты, расправляются с ее солдатами, и покачал головой.

— Энжела, да как ты…

— Господин Угай, — откуда-то из-за спин гвардейцев, точно чертик из табакерки, появился муж Энжелы, и встал между старым суккубом и своей женой. — Господин Угай, я не позволю…

Впрочем, что он собирался не позволить мы так и не узнали, ибо кулак Лайкосты, так вовремя оказавшегося рядом, положил конец этим начинаниям.

— Извините, сэр, но просто не удержался, — прокомментировал тот наши вопросительные с герцогом взгляды. — Лезет куда не надо.

Я только понимающе усмехнулся, впрочем, судя по легкой улыбке на губах господина Угая, тот тоже был не особо против.

Поезд уже стоял под парами, и народ суетливо забирался в вагоны, торопливо прощаясь с провожающими.

— Ну, мне пора, — Лайкоста поднялся. — Надеюсь, еще увидимся с вами, господин учитель.

— Кто знает, — я улыбнулся, пожимая протянутую суккубом руку. — Может в том году, если приедете за Аланой, заодно погостите у меня.

— Надеюсь, это приглашение? — улыбнулся в ответ Лайкоста.

Я кивнул. А что, парень он нормальный, хотя и суккуб (ну в принципе у каждого свои недостатки), но за эти пару дней мы с ним столько хлебнули, что мне порой кажется, как будто я его уже ни один год знаю.

— Да, еще, — капитан остановился в дверях купе. — Господин Угай забыл вас поблагодарить, но на словах просил передать, что вы теперь практически член семьи и вас в имении всегда будет ждать личная комната. К тому же, если понадобится, его гвардия всегда к вашим услугам.

Лайкоста коротко поклонился и вышел из купе, а через пару минут поезд дернулся и стал плавно набирать ход.

Ну, вот и все. Я с какой-то грустью смотрел за проносящимися за окном городскими строениями. Свет за стеклом моргнул, и пейзаж резко сменился, как будто неведомый киномеханик заменил кончившуюся в проекторе пленку.

— Можно? — дверь купе приоткрылась, и внутрь заглянул знакомый проводник. — А я вам тут чайку принес.

Он прошел к приоконному столику и взгромоздил на него три граненых стакана облаченных в тяжелые медные подстаканники.

— С вами попью, — пояснил он, беря один из них и с шумом отхлебывая из него чай.

Я только вздохнул и потянулся за своей порцией. Батон тут же нырнул на верхнюю полку и через минуту раскладывал на столике Глафирину стряпню.

— Ну как все прошло? — поинтересовался через пару минут тактичного молчания старик. — Мой подарочек пригодился хоть?

— Да, спасибо, — кивнул я, с неожиданным аппетитом уминая уже вторую ватрушку. Чай у проводника был классный, а Глафирина стряпня не потеряла своей свежести даже спустя столько дней.

— Ну, тогда с вас история, — усмехнулся меж тем проводник, поглаживая свои усы.

— Хорошо, — кивнул я. — Только чаю еще можно?

— Конечно. — Проводник собрал опустевшие кружки, причем даже Батон, не очень любивший чай, и тот опустошил свою до дна.

— Вот так оно и было, — закончил я свой рассказ, одновременно отправляя в рот последний кусочек последней же плюшки.

— Да уж, — проводник снял пенсне и, достав из кармана носовой платок, несколько секунд их тщательно протирал, одновременно качая головой. — Однако везет вам на приключения, молодой человек.

Я улыбнулся и развел руками, как бы показывая, что с этим уж ничего поделать не могу.