Магеллан

Медленно, с трудом подписав: «Ваш верный вассал Гонсало-Гомес де Эспиноса», капитан встал, сложил письмо и пошел в условленное место на базаре, где его ждал знакомый моряк.

Письмо де Эспиносы добралось до Испании, и после настойчивых требований испанского правительства португальцы отпустили из Индии моряков с «Тринидада».

В июле 1526 года Гонсало-Гомеса де Эспиносу и его товарищей привезли в Лиссабон.

Но на этом мытарства моряков с «Тринидада» не закончились. Несчастных бросили в лиссабонскую тюрьму, и они просидели там семь месяцев. За это время умер еще один моряк — немец мастер Ганс. Лишь три моряка злосчастного корабля «Тринидад» добрались в начале 1527 года на родину.

Но и в Испании Гонсало де Эспиносе и его товарищам сначала не посчастливилось. Чиновники короля Карлоса I отказались выплатить им жалованье за те годы, пока они были в плену у португальцев. Они считали, что капитан и его товарищи «не могут претендовать, что в это время они служили Испании».

Лишь после долгих хлопот и просьб моряки с «Тринидада» получили все, что им причиталось. Де Эспиноса получил потом почетную и ответственную должность королевского инспектора кораблей, отправлявшихся в Индию. Еще в 1550 году шестидесятилетний де Эспиноса работал в Севильском порту и проверял готовность к плаванию каждого корабля, отплывавшего за море.

По-иному сложилась Судьба «Виктории».

Изображение корабля «Виктория». Гравюра XVI века.

21 декабря 1521 года «Виктория» покинула Тидор. На ней было сорок три моряка и тринадцать островитян. Корабль вез дорогой груз — тридцать пять тонн пряностей: гвоздики, корицы, мускатного ореха.

Эль-Кано взял курс на юг.

Антонио Пигафетта научился говорить по-малайски. Он подружился со стариком-лоцманом, взятым с Тернате, и по ночам, когда на корабле было тихо, расспрашивал его о заморских диковинах.

Итальянец все записывал в свою тетрадь: названия островов, мимо которых плыл корабль, имена раджей, списки товаров, которые можно достать в этих местах, обычаи туземцев, смутные, искаженные и запутанные сведения о Китае и сказки дальних морей.

Около месяца плыла «Виктория», лавируя между зелеными островами и пережидая непогоду в бухтах, защищенных от ветра горами.

26 января 1522 года «Виктория» прибыла на остров Тимор, славившийся сандаловым деревом. За этой дорогой древесиной в Тимор съезжались корабли, джонки и ладьи из Китая, Аннама, с Малакки, Явы, Суматры и далеких островов. На Тимор для обмена на сандаловое дерево привозили ткани, железо, иглы, топоры.

Испанцы купили немного сандалового дерева, чтобы захватить с собою на родину образцы. Но важнее всего было запастись провизией. Осмотрительный Эль-Кано знал, что дальше придется плыть в открытом океане, потому что по берегам — на Малакке, в Индии и Африке — хозяйничали португальцы. Чтобы не попасться португальцам, капитан «Виктории» должен был не только обходить портовые города Индийского океана, но стараться идти в стороне от облюбованных португальцами морских путей через океан.

Сделав запасы воды и провизии, «Виктория» 11 февраля 1522 года покинула Тимор. Этот маленький корабль пересек Атлантический океан, потом преодолел просторы Тихого океана. Теперь ему предстояло переплыть Индийский океан.

Девяносто восемь дней плыла «Виктория» по Индийскому океану, и девяносто восемь дней моряки не видали берегов, если не считать необитаемого острова, открытого ими 18 марта. Они не запаслись солью, и мясо, взятое на Тиморе, испортилось. Пришел к концу рис, стала затхлой вода. Опять начала гулять по кораблю цынга.

«Виктория» плыла медленно, потому что корпус корабля оброс раковинами и водорослями. Кроме того, на судне было много больных, и управление кораблем становилось с каждым днем труднее и труднее.

Наконец, 9 мая на рассвете с корабля увидели африканский берег. Смелые моряки «Виктории» победили Индийский океан, как победили раньше Атлантический и Тихий. Но эта победа далась не легко. Многие были больны, несколько человек умерло. Эль-Кано собирался высадиться и поискать провизии и воды. Но все время дул штормовой ветер. Обрывистый берег был дик и негостеприимен. Негде было бросить якорь. «Виктория» пошла вдоль берега. Эль-Кано искал гавани, но ее все не было.

На корабле поднялся ропот. Многие, особенно больные, предлагали отправиться в город Мозамбик и сдаться на милость португальцев.

— Все равно, лучше будет, чем помирать в открытом море, — кричали они.

Но Эль-Кано, Пигафетта и другие говорили, что честь должна быть дороже жизни, что стыдно, будучи почти у цели, отдаваться в руки португальцев, что вряд ли те ласково примут людей, поставивших своей задачей раскрыть секрет островов пряностей и выполнивших эту задачу.

С большим трудом Эль-Кано уговорил моряков плыть в Атлантический океан.

10 мая показались черные горы мыса Доброй Надежды.

Когда Бартоломеу Диаш открыл этот мыс, он назвал его мысом Бурь. Позднее шторм, разыгравшийся у мыса Бурь, потопил корабль, на котором плыл Диаш, и смелый моряк погиб у открытого им мыса.