Магеддо. Виртуальный роман

Малыш благодарно ткнулся лбом в коленку брата и убежал в свою комнату, где деловито занялся обновлением своего уже солидного автопарка: «Волга» к «Волгам», «Лада» к «Ладам» и знакомством старожилов с вновь прибывшими собратьями. Ваня, признавая в принципе превосходство различных «фольфагенов» и «тоот» к отечественному автопрому испытывал очевидный, хотя и странный пиетет.

Светлана вздохнула:

– Молодец, что не забыл. Он ждал. И тебя, и подарков. Ну, что? Давай в душ, ужинать, а там и расскажешь все. Григорий Петрович как?

– Нормально, мам.

– Иди. Я пойду ужин накрывать. Твое любимое.

– Я знаю. Котлеты и тушёная капуста! – улыбнулся Михаил.

– Учуял? Вот нюх у тебя, – обняла его счастливая Светлана.

– Как у собаки. А глаз, как у орла, – пошутил он, но мать посерьёзнела:

– Это ты мне потом объяснишь про глаз. Не болит?

– Уже нет.

– Иди, Аника-воин. Я вещи разберу. А коробки ты уж сам, но после ужина.

– Конечно. Спасибо.

– Позаюста! – неожиданно отозвался из своей комнаты Ваня и задорно рассмеялся, вместе с подхватившими его смех мамой и братом.

– Вот приучил! – засмеялся Михаил.

Котлеты отдельно. Как относиться к деньгам, когда ты русский

Пользуясь очередной, редкой для не только детей чертой характера Ивана, заключающейся в том, что тот интуитивно чувствовал момент, когда взрослым нужно остаться наедине и поговорить, и уходил заниматься своими делами-играми, взрослые уселись за стол. Перед этим Михаил положил на холодильник деньги, что не укрылось от матери.

– Мы, мам, получили один из призов. Десять штук. Вот, поделили поровну. Там тысяча долларов. – пояснил Михаил, принимаясь за котлеты и тушёную с мясом капусту.

– А как же дорога? – встревожилась мать.

– Все нормально, – промычал он с полным ртом, – И дорогу отбили, никаких долгов. Одна прибыль.

Мать поцеловала его в макушку и начала прятать деньги в портмоне, но тут же засуетилась:

– А тебе? У тебя есть?

– Все нормально, мам, есть еще, – махнул вилкой Михаил.

Мамин рентген

Мать села напротив него, радуясь его аппетиту, гордясь его фигурой, любуясь его волевым, мужским лицом. Так похож на отца, ее Петра…

– Расскажи мне, пожалуйста, все, – ласково попросила она, но тут же взяла себя в руки и строго показала на глаз сына, – Особенно про это.

– Мам… – замычал Михаил, но мать уже было не остановить.

– Из – за Анны? – прищурилась она, – Из – за Анны.

Михаил коротко поведал подробности схватки, отодвинул тарелку и взялся за чай с конфетами, закончив покаянно:

– Да сам не понял, как.

– И, главное, зачем? – перебила его мать.

– Угу. Вот именно.

– Это ладно. Вы, мужики, так созданы: биться за женщин. Только тебе-то пора бы понять. Если женщина с тобою быть не хочет, то бесполезно кого-то за это лупить. Вот если хочет, но по каким – то причинам не может – тогда дело другое. Хотя и тут кулаками вряд ли поможешь, – тоном учительницы резюмировала мать, – А с Анной так вообще все же ясно? Расстались. Вовремя, дров не успели наломать. Все поняли. Нет? Или я ошибаюсь? – она пытливо взглянула сыну в серые глаза.

Михаил покачал головой в соглашательском порыве:

– Да вот, мам, что-то сам в себе не разобрался.

– А тут ещё проигрыш, – в тон ему покивала головой мать, – Неужели тем же американцам? Тогда вопросов больше нет.

Михаил засмеялся:

– Вот ты рентген, мам!

Мамина гордость

Мать улыбнулась, но тон ее был серьезен:

– И как ребята? Не подвели?

– Да ладно! – возмутился Михаил, – Такую свалку устроили! Даже Гор сцепился.

– Егор? – мать терпеть не могла этих кличек – сокращений, которыми сын и его друзья называли друг друга и в обычной, некомпьютерной жизни и при каждом удобном случае употребляла настоящие имена.

– Да, Егор, – кивнул Михаил, – Мам, тут такое дело… Это еще не все, понимаешь?

– Пока нет, – снова встревожилась мать, превратившись во внимательную кошку, следящую за тем, как соседский грязный и тощий пес, выписывая якобы бессистемные круги по двору, приближается к ее глупому котенку. Чтобы шмякнуть того в игре увесисто лапой, а успеет-так и куснуть, а потом и весело улепетывать от зазевавшейся мамаши-кошки. И тут же, слыша ее шипение прямо за своим хвостом, с шумом протиснуться в дыру забора и оттуда радостно лаять в ее желтые, злые глаза. Только на этот раз такой номер уже не пройдет: кошка кинется раньше, на следующем вираже, когда пес не ждет. Молча, когтями – саблями в рыжий собачий бок…

В дверях кухни показался Ваня с машинкой в руке. Он спокойно протопал к столу и бесцеремонно стал забираться к брату на колени, всем своим видом показывая, что дальнейший разговор почему-то интересует и его. Сопротивляться было бесполезно, да и никогда не хотелось. Он помог Ване усесться и быстро рассказал о контракте.

Заветный российский «лимон»