Магацитлы

Лось увидел множество столбов с плоскими вершинами, на которых лежали и стояли какие-то непонятные устройства из дисков, шаров и спиралей, а также машины разного рода. Среди них были и машины с желобами и фермами, похожие на уже знакомые Лосю «зенитные установки», а также черепаховидные экипажи, подобные тому, внутри которого он находился.

– Вот откуда Тускуб брал их, – пробормотал Лось, с интересом разглядывая машины. – Да и его противник Хусан тоже. Наследие Магацитлов. Самый настоящий склад. Столько лет прошло, а они как новые…

«Черепаха» переступила с ноги на ногу, как уставший конь.

Лось заметил загоревшийся на панели красный квадрат. Машина предупреждала его о каких-то неполадках, возможно, о подходивших к концу запасах энергии. Надо было торопиться, пока она еще двигалась. Лось направил ее к черной пасти тоннеля на противоположной стороне зала. В душе зашевелилось нетерпение. Снова в ушах послышался зовущий голос Аэлиты, а он не мог ей ни ответить, ни успокоить, ни утешить. Мог только мысленно обещать, что скоро доберется и освободит.

«Черепаха» заковыляла по широкому темному тоннелю, кренясь из стороны в сторону, как плывущий по штормовому морю корабль, и чиркая бортами по стенкам хода. Сколько продолжалась эта качка, Лось потом не помнил. Кончилось все внезапно.

Ноги машины вдруг подломились, и она косо нырнула на пол тоннеля. Лося выбросило из кресла на панель приборов, он едва не рассадил лоб. Экраны погасли. В кабине зажглось аварийное освещение. «Черепаха» дернулась еще раз и окончательно успокоилась.

– Приехали… – буркнул Лось, щупая лоб. – Товарищи пассажиры, попрошу на выход, трамвай дальше не идет.

Кое-как выбравшись из остывающей машины наружу, он осмотрелся.

Мигающая на горбу «черепахи» лампа почти ничего не освещала. Тоннель уходил вдаль, заполненный мраком и тишиной, как талой водой. Но, по словам Тускуба, он вел к Посоху бога Хао, и было совершенно неважно, освещен он или нет. Другого пути все равно не было.

На Лося навалилось вдруг такое отчаяние, что слезы навернулись на глаза. Он был один, совершенно один, затерянный в толще гор Марса, и никто не в состоянии был ему помочь!

Потом пришла трезвая мысль, что Аэлите тоже никто не сможет помочь. Только он один!

Лось расправил плечи и зашагал вперед, твердо решив идти до тех пор, пока не кончатся силы.

НУ, И ГДЕ ЭТИ СОРВАНЦЫ?

Павел Жданов позвонил Белому поздним вечером:

– Это ты дал им допуск на линию трансгресса?

– Кому – им? – не понял Григорий, запахивая клетчатый халат на груди; он собирался ложиться спать и вышел к виому связи в наспех накинутом на голое тело халате.

– Детям, – хмыкнул Жданов.

– Каким детям?

– Нашим, – терпеливо пояснил Павел. – Тарасу и Насте. Мне только что сообщили, что они стартовали на «струну» трансгресса через чей-то незарегистрированный универ.

– Не может быть!

– Мы с тобой каждый раз удивляемся, что наши детки весьма решительны и самостоятельны, – усмехнулся Жданов. – С одной стороны это радует, с другой – огорчает. Не наломали бы дров.

– Ты думаешь, они использовали наш гималайский канал?

– Я надеялся, ты знаешь.

– Ничего я не знаю! – Белый в досаде дернул себя за ухо. – За каким дьяволом их понесло в «паутину» трансгресса?

– Так ты действительно не в курсе?

– Да нет же, говорю!

– Мой внучек, романтическая душа, прочитал старинную повесть Алексея Толстого «Аэлита» и решил найти инвариант Древа, где описанная Толстым ситуация реализована. Твоя же внучка согласилась ему помочь. И насколько мне известно, инвариант они отыскали. Помог Дуб.

– Инк Института?!

– Совершенно верно.

– Вот молодежь пошла! Законы для них не писаны!

– Можно подумать, ты не такой был в молодости.

Белый поморщился.

– Не ворчи, как древний старик. – Это ты ворчишь, я нынешнюю молодежь оцениваю иначе.

– Ну, и где эти сорванцы?

– Не знаю. Думаю, трансгресс высадил их там, куда они и стремились попасть, в мир Толстого.

– Тогда не поднимай панику. Покрутятся там и вернутся.

– Вернутся-то они вернутся, да есть маленький нюанс…

– Какой?

– По данным Службы Ствол высадил нашего беглеца где-то в том же районе, в пакете «бракованных» инвариантов.

– Ты имеешь в виду Привитый Сорняк?

Жданов кивнул.

Речь шла о целом «кусте» Ветвей Древа, физические константы которых и метрика пространства были когда-то искусственно изменены кем-то из Игроков для своих загадочных целей. Многие из этих «бракованных» Ветвей потом «засохли», то есть претерпели процесс вырождения – вплоть до физических законов, многие постепенно «скатывались в бездну хаоса», упрощались, создавая невыносимые для жизни условия, сбрасывали разум в «энтропийную яму».

Эксперты Хроноинститута, изучавшие «куст», и предложили назвать его Привитым Сорняком, что в общем-то оправдывалось вложенным в определение смыслом, несмотря на иронический оттенок.

– Что вы намерены делать?

– Ты по поводу беглеца? Искать мы его намерены. По всем сетям запущен императив задержания при обнаружении. Этот человек опасен, поэтому должен быть задержан, предан суду и посажен в изолятор.

Белый покачал головой.