Маг Земноморья

На рассвете двое молодых людей погрузили в лодку запасы воды и продовольствия, подняли парус, и северный ветер понёс их навстречу Судьбе. Арника вышла на пирс проводить друзей, как это должна была сделать женщина Земноморья — она стояла так до тех пор, пока лодка не скрылась из виду, растаяв в бескрайних просторах открытого моря.

10. Открытое море

Тучи сгустились, и поблёкшие от морских волн глаза, нарисованные на обшивке Смотрящей Вперёд, теперь, казалось, пристальнее вглядывались вдаль, в эти бескрайние просторы. Два дня и две ночи понадобилось друзьям, чтобы при встречном ветре и плохой погоде преодолеть сто миль и добраться от Иффиша до острова Содерс. Здесь они сделали короткую остановку: пополнили запасы пресной воды да купили непромокаемую клеёнку, чтобы укрыть от волн и дождя свои припасы. Они не побеспокоились об этом заранее, потому что маги в подобных случаях обходятся самыми обычными заклинаниями, и, действительно, требуется немного умения, чтобы удалить из морской воды соль и сделать её пригодной для питья, что освобождало от лишнего груза. Но Джеду не хотелось прибегать к магии, не позволил он использовать заклинания и Дроку. Джед сказал только: «Лучше не надо», и друг не стал возражать и задавать лишние вопросы. Как только ветер наполнил парус, оба они оказались во власти дурных предчувствий, холодных, как северный ветер. Ясное небо, мирная гавань и покой — всё это осталось позади. Сейчас им предстояло совершить путь, полный опасностей, во время которого даже малейшее происшествие приобретало смысл целого события, и каждое движение мага, каждое слово наполнялось особым значением. На пути, который раскинулся перед ними, произнести незначительное заклинание означало изменить саму Судьбу или нарушить Великое Равновесие между Властью и Провидением, ибо плыли они сейчас к Центру Вселенной, к тому месту, где Свет встречается с Тьмою. А тот, кто избрал подобный путь, должен быть особенно осторожен, ибо любое, даже малозначимое слово, могло повлечь за собой самые непредвиденные последствия.

Сначала они шли вдоль берегов Содерса, где припорошённые снегом поля плавно переходили в укутанные белёсым туманом холмы, потом Джед взял курс на юг, и они вошли в воды, в которые не заплывал ни один, даже самый отважный, моряк Архипелага — перед ними простёрлись Дальние Пределы, земли, не входившие в состав Земноморья.

Дрок не задал ни одного вопроса относительно выбранного курса, зная, что Джед плывёт этим путем не по своей воле, а просто делает то, что ему Предначертано Свыше. Остров Содерс, постепенно тая вдали, становился всё меньше и меньше, волны плескались о борт, и нос лодки врезался в толщу воды, а вокруг них до самого горизонта возник огромный свинцовый круг, словно море в этих краях имело другой цвет.

И тогда Джед спросил:

— Есть впереди земля или нет?

— Прямо по курсу — нет. На юго-востоке ещё можно встретить маленькие острова: Пелимер, Корнау, Госк и Астовелл, который называют Последней Землёй. За ним же — Открытое Море и больше ничего.

— А что на юго-западе?

— Роламени, он является одним из островов Западного Побережья, вокруг рассыпаны маленькие острова; потом опять ничего, и так до самого Южного побережья, где можно встретить острова Рууд, Тоом и остров Уха, куда не добирался ни один человек.

— Мы доберёмся, — сухо ответил Джед.

— Я бы не стал этого делать, — вставил Дрок. — В мрачные места ты держишь путь. Земли там полны человеческих костей, и страшные предзнаменования, одно ужаснее другого, появляются на небе. Такие звёзды в этих местах светят, что берет оторопь — у них нет даже имени.

— На корабле, который доставил меня на Скалу, был матрос, и он тоже рассказывал о здешних местах. Он говорил, что есть народ, который живёт на плотах; только раз в год они сходят на землю, чтобы срубить новые деревья и отремонтировать свои плоты, а потом снова пускаются в путь, целые месяцы свободно дрейфуя в океане подальше от земли. Мне бы хотелось встретиться с ними.

— А я бы не хотел, — сказал, ухмыляясь, Дрок. — Земля и люди на ней — другое дело. Но море должно принадлежать только морю и больше никому: у него своя постель, у меня — своя...