Маг-сыскарь. Призвание

В кабинете остались дамы и мы с нотариусом, арестованную и Валуса увели, и теперь можно оглашать и последнюю волю покойного. Я со всеми раскланялся и покинул нотариуса, что и кому оставил граф, мне не интересно, миссия сыска на этом выполнена, и теперь уже дело за судом. А мне необходимо разобраться с пропажей девочки и поставить на место вконец зарвавшегося Кривого. Может, Крестному Коту это и придется не по душе, но рамки переходить никому не позволю, а тем более заниматься беспределом. Часть ответов получена, но это далеко не все, что необходимо узнать и в чем разобраться. Но в первую очередь необходимо вытащить девочку и надеяться, что с ней все более-менее в порядке.

Глава 13 Не все гладко

Немного прогулялся после напряженного разговора в кабинете нотариуса. Это со стороны могло показаться, что мне все легко и просто далось, на самом деле нервы помимо воли натянуты как струна. Да, Квазимодо выполнил все мои указания и подозрения подтвердились. Может, и остались темные пятна, но вряд ли арестованные их осветят, хотя и можно на них надавить и узнать. Но вот надо ли? Основное понятно и доказательства собраны, а дальше уже дело суда, адвокатов и судьи.

В конторе меня никто не ждал, конюх, исполняющий роль сторожа, доложил, что никто не заходил и не интересовался. Ну, возможно, ничего и не случится в ближайшее время. Увы, сглазил, только сел за стол, чтобы составить отчет для столичного сыска, как в дверь раздался уверенный удар и на пороге возникла бабища необъятных размеров.

– Ты тута главный? – с прищуром спросила она.

– Допустим, – хмыкнул я, рассматривая это пестрое недоразумение.

Цветная юбка в полоску, каждая имеет свой цвет, алая кофта с орнаментом из птичек, рыжие волосы покрыты сиреневым однотонным платком. На мощной груди лежат бусы, они именно лежат, так как висеть не могут, на пухлых пальцах сверкают перстни. Лицо круглое, и денег на косметику она не пожалела. А духов вылила столько, что прошло всего несколько секунд, а в кабинете не продохнуть. Возникло стойкое желание встать и распахнуть окно.

– Так! – уселась та в кресло напротив меня. – Принимай заявление! И отыщи нехристей!

– Другими словами, – я все же встал и отправился к окну, – вы желаете подать заявление. Правильно?

– Да! Меня обворовали! – посетительница вдруг всхлипнула и заморгала заплывшими глазками.

– Подробнее, – попросил я и попытался открыть раму. Увы, та не поддается.

– На рынок приехала, а кошелек тю-тю!

– Вот же гадство! – дергая за ручку створки окна, сказал я.

– Вот и я о том же! – воскликнула дама, на которую материала пошло столько, что на пятерых дам хватит с лихвой. – Эти жулики меня обворовали!

– Блин! – вырвалось у меня, когда ручка от рамы оказалась в моей руке, а окно так и не открылось.

– Блины не покупала, – нахмурилась посетительница. – Вы это о чем? – подозрительно спросила и прищурилась.

– Блины, значит, не покупали, – кивнул я и бросил ручку в урну, – а что покупали?

– Ну, много чаво, – задумалась та. – Все не упомню. А надоть?

Молча достал лист бумаги с чернильной ручкой и положил перед ней.

– Вот, опишите все, – кивнул на лист, а сам направился к двери, распахнул ее и с наслаждением вдохнул краску, которой пропахла контора, но в кабинете ее заглушил ядреный запах духов. – Подойду через пять минут, – сказал ей и захлопнул дверь, сбежав из собственного кабинета.

Чувствую, хлебну я горюшка с данной посетительницей. Бабища явно настроена вернуть свою собственность, мы же, если звезды сойдутся, сумеем отыскать ее кошелек, но, конечно, пустой. На кого бы ее сплавить? Увы, пока контора пуста и придется расхлебывать самому.

– Написали? – спросил, входя в кабинет.

– Вот, туточки все изложила! – протянула она исписанный лист.

– Минутку, – произнес и углубился в чтение:

«Я, дама Изолуда Малуевана, приехала в город Карск для посещения базара и приобретения необходимых для каждой дамы красоты, миловидности и неотразимости вещичек».

Н-да, красоты и миловидности! Скосил на пестрое чудо взгляд и постарался не заржать в голос. Черт! Я же глава сыска! Обязан со всеми обращаться одинаково, а тем более с пострадавшими. Но, блин, ржать хочется страшно. Так, что там дальше потерпевшая написала?

«Пройдясь по рынку со своим личным конюхом, который собирал мои покупки в мешок».

Закрыл лицо ладонью, улыбку сдержать уже не получается.