Маг поневоле

Мы дружно рассмеялись. Вообще то, честно говоря, я охотно поменялся бы местами с Лузгой. Пусть он знакомится с Ганькиной подругой, если ему так приспичило. И дело вовсе не в том, что меня к женскому полу не тянет или проблемы какие в физиологическом плане. Вовсе нет. Тут–то как раз всё нормально. Просто не лежит у меня душа к этой вечеринке. Ну, вот совсем. Предчувствие какое–то нехорошее. Кто знает? Может, обжёгшись на молоке, я на воду дую? Очень уж напугало меня это сидение в подвале. А может все эти происшествия уже вбили в мою голову психологический запрет; нельзя от обоза никуда отлучаться — беда будет. Не знаю. Да и неважно это. Главное, что не хочу я никуда идти — хоть убейте! И ведь умом понимаю, что если уж ушлый Гонда говорит, что боятся нечего, то так оно на самом деле и есть. Уж он–то точно на наивного дурачка не похож и, понапрасну, рисковать, не будет. И по женской ласке тоже страсть как соскучился. Давно у меня ничего не было. Хм… А почему я уверен, что вообще что–то, когда–то было? Мда. Не помню. Да и Лишний с ними, с бабами! Было…. Не было…. Не в ромашку играю! Главное, что идти я сейчас никуда не хочу! И всё!!! Вот только как это Гонде объяснить? Он от души старается, по–дружески. Вон как сияет. Весь в предвкушении. И ведь видно, не только за себя радуется, но и за меня…. А я ему о предчувствиях каких–то смутных…. Мда.

Мои размышления прервал хриплый крик одного из воинов. Приложив руку к глазам в виде козырька, он напряжённо всматривался в степь справа от нас. Властно рявкнул Невронд и воины, укрывшись за повозками, начали торопливо натягивать арбалеты, возницы поудобнее перехватили кнуты, готовясь, если что, тут же пустить их в дело. Привстал на телеге и послушник, привычно положив руку на уже знакомый амулет, благо Вимс его от души наполнил энергией.

— Двигаем ближе к обозу, — моментально среагировал Гонда и, рванувшись вперёд, потянул меня за собой. В два прыжка я очутился возле последней телеги, ухватившись за неё рукой. Уже знакомый мне вой недобро сощурился и руку с телеги я поспешно убрал. А ведь если что, не пустит он нас на неё. Восемь лишних человек многовато будет, да и деревни поблизости не видать. Совсем плохо.

— Что там, Виленд? — поинтересовался Невронд, вынимая меч из ножен.

— Вроде прячется кто–то в траве, — ответил тот, продолжая внимательно высматривать нечто видимое только ему. — Голову на миг подняли.

— Да кому там прятаться то? — удивился десятник. — Степняки с коней нипочём не слезут. Они разве что не спят на них, а тати средь бела дня по степи не бродят. Им лес милей. Да и на храмовый обоз нападать — дураков давно нет.

— А тебе не показалось? — решил снизойти до беседы с простым ратником и Мефодий. — Может просто трава колыхнулась.

— Нет, всеблагой отец, — поклонился тот в ответ. — Я ясно выдел. Да и сейчас там шевеление странное есть.

— У Виленда глаз острый, — заступился за воина Невронд. — И вой он опытный. Зазря тревогу не подымет.

— Так кто же там? — задумчиво погладил кристалл послушник. — Может зверь, какой?

— Ты, — Невронд повелительно указал пальцем на одного из близнецов. — Иди, посмотри, что там такое.

— Как же так, господине десятник, — моментально побледнел тот. — Я и не умею.

— А чего тут уметь, — недобро сощурился Русин, отложив в сторону арбалет и вынимая плеть. — Ты иди давай, а то господине десятник долго ждать не любит.

Близнец, мелко задрожав, затравленно оглянулся по сторонам. Его брат незаметно отодвинулся прочь, от греха подальше. Мол, как бы ни перепутали.

— Ну! — меченый угрожающе придвинулся к краю телеги. — Долго тебя ждать, отрыжка Вопящих?

Близнец всхлипнул и обречённо побрёл в сторону подозрительного места. Было хорошо видно, что ему сильно страшно. Неровная, спотыкающаяся походка, прижатые зачем то к груди руки, вытянутая в попытке хоть что–то рассмотреть шея. Я зло взглянул в сторону десятника. Вот сволочь обнаглевшая. На нём же защита обоза! Вот и посылал бы кого–то из воинов. Им за это жалованье платят! Нет, на нашем горбу выехать захотел! Изгоя если что не жалко!

— Ох, ты! — близнец, по–видимому, что–то, разглядев, бросился вперёд и упал на колени: — Здесь вой раненый! — крикнул он, обернувшись к нам. — Наш, то есть княжеский!

Через минуту незнакомый воин уже лежал в одной из повозок. Собственно говоря, о том что он воин, можно было понять только по чудом не потерянному шлему и перевязи с мечом, пристёгнутому прямо на исподнее. От доспеха и сапог, он, судя по всему, по каким–то причинам, избавился. Ну, или помогли избавиться. Хотя второе маловероятно. Зачем тогда меч со шлемом оставлять? Они тоже денег стоят. Вид ратника вполне соответствовал его одежде: безумный блуждающий взгляд, воспалённые потрескавшиеся губы, опалённая как от ожогов кожа.

Виленд, бережно приподняв голову, приложил к губам плошку с водой. Воин судорожно глотнул, закашлялся, вновь глотнул, постепенно приходя в себя.

— Где я? — прохрипел он, силясь приподнять голову.

— В безопасности, — положил руку ему на плечо Невронд. Виленд вновь поднёс к губам воду. — Ты кто? Откуда ты вой?