Маг моего сердца

Он все-таки произнес это. Очень вовремя. Это помогло мне вспомнить об обязанностях и взять себя в руки.

– Ты промок не меньше моего, – твердо, как всегда разговариваю с креадорами, сказала я. – Пожалуйста, прими ванну и переоденься. Обо мне беспокоиться не нужно, Оттавио уже распорядился.

– Как скажешь, Неумолимая.

Второй раз мой титул дался ему легче, но в голосе Даймонда появилась какая-то обреченность.

– Горничная проводит тебя в твою комнату.

Он хотел еще что-то сказать, но тут одновременно появились Оттавио и Паола. С чашкой чая в руках я последовала за горничной, чтобы поскорее лечь в теплую ванну. Надеюсь, это поможет мне прийти в себя.

Глава четвертая

Теплая вода влияет благотворно – после ванны с душистой пеной я почувствовала себя человеком.

Но проще не стало. Вопрос, как мне держаться дальше, не решился.

Пока я отмокала, в замок доставили мои вещи: скрипку, саквояж, в котором сейчас лежат папка и тревожный чемоданчик.

Комната, которую предоставил мне хозяин, как две капли воды походила на ту, в которой я жила в резиденции: такая же кровать, такой же ковер, похожее бюро… Видимо, они делались по стандарту. Разве что не было стеклянной двери, ведущей к озеру. Да и озера здесь нет.

Высушив волосы феном, я выбрала из гардероба строгое серое платье, слегка приталенное, с воротничком-стойкой и длинными рукавами. Так мне будет легче соответствовать должности. Здесь, в этом замке.

Волосы забрала в высокий хвост заколкой. Я буду Неумолимой.

Буду с ним неумолимой. В дверь постучали, и моя рука, держащая зеркальце, лишь слегка дрогнула. В былые времена это зеркальце уже летело бы на пол из трясущихся пальцев.

– Входите, – обычным голосом произнесла я.

Вошел Даймонд. Он уже переоделся в чистую рубашку, снова белую, и другие брюки.

Он всегда любил белые рубашки…

– Желает ли Неумолимая поужинать? – спросил он без всякой нарочитости. Видимо, свыкся с ситуацией.

– С удовольствием, – просто ответила я. Без улыбки, но вполне дружелюбно.

– И второй вопрос…

Он замялся.

– Второй вопрос: «Когда?» Не так ли?

Даймонд опустил голову, не отвечая и не двигаясь с места.

Неужели произошло что-то настолько серьезное, что вот сейчас он стоит передо мной, словно преступник, терзается и молчит? О демоны!

Как же мне хотелось кинуться к нему, обнять, заверить, что все хорошо, целовать его, принадлежать ему…

Вместо этого я лишь сказала:

– Мне кажется, ожидание мучает тебя. Наверное, будет лучше начать сразу после ужина.

Он поднял голову и ровным голосом ответил:

– Как скажешь, Неумолимая.

Ужинали при свете электрических светильников и огня в камине. За огромным, словно для заседаний, столом кроме Даймонда и меня никто не сидел. Прислуга выстроилась у стеночки и не попадалась на глаза.

У меня был просто зверский аппетит, поскольку сегодня я не ела вообще ничего. Чашка чая и бокал газировки не в счет. Я забыла про еду: сначала нервничала в поезде, потом – этот маскарад… Напряжение не ушло до сих пор, просто включился мозг, а он требовал углеводов. Поэтому я позволила себе не только мясо, но и все сладкое, мучное и вредное, до чего смогла дотянуться.

Даймонд ужинал неторопливо – он казался спокойным, только был бледен. Но может быть, это освещение давало такой эффект.

– Я не вправе задавать вопросы, – произнес он наконец. – Но мне бы хотелось… Если ты сочтешь возможным… Словом, Неумолимая, я был бы рад что-нибудь узнать о том, как ты жила все эти годы.

Как я жила? Я жила с Ральфом, мой дорогой креадор. И в вечной тоске неизвестно о ком. То есть сейчас-то понятно – о ком. А шесть лет я просто умирала от непонимания. И одиночества.

– Если мы начнем этот разговор, он нам помешает, – искренне ответила я. – Лучше позже… мой креадор.

Назвать его просто «креадор», формально, я не смогла.

– Ты права, Неумолимая. Ты всегда права.

Перед Даймондом стоял наполненный красным вином бокал, но он не прикоснулся к нему, потому что я пила только сок.

Мы одновременно поднялись из-за стола, и Даймонд знаком попросил следовать за ним.

Он привел меня к каменной винтовой лестнице. Тут же подскочил Оттавио с плащами-накидками и моим «тревожным чемоданчиком» в руках.

– Надень, Неумолимая. – Даймонд забрал у дворецкого плащи и подал один из них мне. – Снаружи все еще дождь, а купол над чашей, если не ошибаюсь, делать нельзя.

– Все верно.

Мы облачились в плащи, и Даймонд с поклоном пропустил меня вперед. Я стала подниматься, хозяин следовал за мной. Тусклый свет болтающихся на цепях ламп позволял не споткнуться на плоских ступенях. Шли долго. Когда твой путь все время закручивается по спирали в одну сторону, начинает кружиться голова. В конце концов я приостановилась, опершись руками о стену. Даймонд подошел и обнял сзади.

– Прости меня, Бренна, – зашептал он, уткнувшись мне в волосы. – Это последний раз.

Я вздрогнула от таких слов, но не высвободилась. Лишиться тепла его рук сейчас было выше моих сил. Я чувствовала его каждой клеточкой. Сердце стучало, как набат. Так мы стояли, пока сзади не послышалось деликатное покашливание. Даймонд с трудом, как мне показалось, разжал руки.