Маг и его кошка

— Вы опоздали, мастер, — голос у девчонки был звучный и чистый. И чуть равнодушный. — Меня чуть не убили.

Она неспешно вернула клинок в ножны, нисколько не стесняясь своей наготы.

— Задержался. Не убили же, — хриплый мужской голос донесся откуда-то сверху, а потом рядом кто-то спрыгнул — мягко, почти неслышно. Навалившееся сверху неподъемное тело не давало разглядеть незнакомца.

— Еще один жив, смотрю, — чьи-то руки стянули с Джованни тело, а потом по глазам ударил свет — неожиданно яркий после почти полной тьмы подвала.

— Нет, мастер, — по голосу Джованни понял, что девчонка подошла и встала рядом. — Он меня спас.

— Спас? — мозолистые пальцы мечника ухватили Джованни за подбородок, принуждая поднять голову. — Рыцарь, значит?

— Я не рыцарь, — проговорил Джованни разбитыми в кровь губами. — Просто прохожий.

Глаза все еще слезились от света, но он сощурился и принудил себя посмотреть туда, где за ослепительным огнем прятался незнакомец. А затем принудил подняться, как ни болело избитое тело.

— Печать Хаоса, — сказал мужчина, и фонарь в его руке потух, ослепив повторно, теперь уже тьмой. — Из этих.

— Нет! — мотнул головой Джованни, уже понимая, к кому попал в руки, и понимая, что поздно, бесполезно: не поймут, не поверят, никогда не поверят агенты официи дознавателей, что он порвал с Черной, что не приносил кровавых жертв, что сумел остановиться на пути Змея, кусающего собственный хвост…

Шелест вынимаемой из ножен стали подтвердил — это все. Пощады не будет.

— Он убил жреца.

Небрежно брошенные слова девчонки остановили, казалось бы, неизбежное. Рука с клинком замерла в доле дюйма от шеи Джованни. Он чувствовал жадную дрожь металла в такой опасной близости от своей шеи.

Мучительно не хотелось умирать.

— Убил жреца? — протянул обладатель хриплого голоса. — Интересно. Пойдем с нами, парень. Побеседуем.

* * *

— Это все. Можно мне напиться? — Он с надеждой посмотрел на кувшин с холодной водой на столе.

Пить хотелось страшно. Прямо нечеловечески. Да и как иначе, когда говоришь и говоришь несколько часов, без остановки, отвечая снова и снова на одни и те же вопросы.

Джованни не скрыл ничего. Бесполезно таиться от дознавателей, они чуют Хаос.

Да и противно было врать у последней черты. Может, в жизни раньше он частенько трусил, но умереть собрался с достоинством.

— Ты слышишь Ее голос? — мягко спросил мастер Йорис, чье появление в подвале так кстати оборвало избиение.

Уже не молод — слегка за сорок. Прямые волосы с проседью, обвислые усы и лицо в резких складках, как кора дуба. Высокий и костистый, с длинными руками и ногами, он двигался с необычайной легкостью и быстротой, стремительно, но совершенно бесшумно.

Агент официи, дознаватель третьего ранга.

— Пей, — девица подвинула кружку.

Имя у нее было под стать внешности, боевое, но нежное — Адаль. А-даль — звонко, звучно перекатывается во рту…

Сейчас она была обряжена в мужской костюм: штаны заправлены в высокие ботфорты, простая шемиза, без вышивки и кружев, и небрежно накинутый колет. Тонкая ткань на груди чуть топорщилась и натягивалась при каждом вдохе, напоминая о подсмотренном в подвале — чужой наготе, чужой тайне.

Обладательница боевого имени сурово свела брови, словно прознала о мыслях Джованни. Прознала и не одобрила.

Он жадно припал к кружке, выхлебал все до дна в один глоток.

— Слышишь Ее?

— Иногда… по ночам, как шепот.

Они переглянулись.

— Судьба, мастер, — сказала девица.

Интересно, сколько ей лет? В храме казалось, не старше Франчески, а то и моложе. А сейчас посмотреть — и все двадцать будет. И держится совсем иначе, чем в храме. Там была спокойная, отрешенная, а здесь вся — словно натянутая тетива…

А все равно красивая.

— Но ты можешь бороться? — снова спросил Йорис.

— Может, — откликнулась Адаль. — Он убил жреца. И не для того, чтобы зарезать меня самому.

А что толку, что красивая. Все равно…

Джованни перевел взгляд за окно. Туда, где злое маджаратское солнце поливало лучами горные склоны. Еще в окошко виднелся край монастырской стены, сложенной из необработанного известняка.

Зачем все это? Дорога эта долгая, допрос несколько часов? Убили бы прямо там, к чему такие сложности?

…Они не пожелали говорить над трупами в заброшенном доме. Связали Джованни руки, посадили на лошадь и отправились в горы, к ближайшему монастырю. Настоятель посчитал за честь дать приют дознавателям. Глазам, ушам, карающим дланям Храма, оружию веры против ереси.

— Пусть сам ответит.

— Могу, — буркнул Джованни, снова обращаясь взглядом и мыслями к монастырской келье.

— Она не отпустит тебя, ты же знаешь?

— Знаю, — безразлично подтвердил он.

Зачем так долго-то? Он давно рассказал все честно, без утайки. Пусть Йорис вынет свой клинок и довершит то, что не успел в подвале.

Уже нет сил ждать. И бояться сил не осталось.

— Тогда на что надеялся?

— Ни на что. Думал, буду бороться, пока смогу.

— Это гордыня, — голос у Адаль что ее клинок. Холодный, чистый, певучий. — Человеку не побороть Черную в одиночестве. Ты всегда будешь слышать Ее голос. Он приведет тебя к другим отмеченным Хаосом. Снова и снова. Не бывает бывших культистов.