МАГ 7 (возвращение)

Старший снова кинул умение и пара полумагов повторила за ним, но, уже, гораздо слабее, как показалось мне. Видно, что резервуар у них совсем маленький и они это поняли, что исчерпались, дружно кинулись ко мне с разных сторон, стараясь обойти купол и проскользнуть мне за спину.

Они, первыми и полетели вниз, после двух толчков маной, издав по короткому, прощальному крику.

На скале осталось восемь Рыжих, даже не обративших внимания на смерть своих, из них — четыре женщины и все повторилось, град из предметов сменился ударом маной Старшего, пришедшейся снова на купол.

Только купол держит все, не напрягаясь, без силы палантира пришлось бы торопиться разделаться с противником, только, теперь, это не так необходимо для меня.

Очень уж спешить, такой необходимости нет.

Я сокращаю расстояние одним шагом и строй Рыжих кидается ко мне, одним прыжком преодолевая метры между нами и с огромным замахом, со страшной силой, они хотят рубить мою защиту топорами. Инстинктивно я защищаюсь и еще пара Рыжих с истошными криками улетает вниз, теперь, передо мной только Старший с оставшимся бойцом и за ними женщины, кажется, исчерпавшие запас ножей.

Я помню, что связка ключей на поясе Старшего очень поможет мне в доме и прицелившись, бью ему ниже пояса маной, так, что его подбрасывает и он улетает ногами в костер, ударившись еще сильно головой о каменную поверхность и застывает на секунду.

Оставшихся Рыжих, ошеломленных падением символа силы своего клана, я ударами маны, как кием, забиваю тоже в костер, радостно ревущий в предвкушении новых жертв. Один рыжий и пара женщин успевают вырваться из огня, почти двухметровой высоты и прыгнуть вниз, навстречу быстрой смерти, еще двое женщин остаются в костре и прощаются с жизнью.

Остаемся на каменном языке только мы со Старшим, который все же нашел силы, выбраться из пламени, обгорелый наполовину и страшно стонет, лежа на животе и никак не теряя сознание от чудовищной боли. Я уверен, что и сейчас он мечтает только о мести, наверняка, попробует схватиться за меня и увлечь за собой в пропасть, поэтому прижимаю его копьем в затылок, подхватываю один из ножей, валяющихся под ногами и срезаю с него пояс одним взмахом острейшего лезвия. Потом выдергиваю его из-под тела и отбрасываю подальше, замечая при этом связку ключей на длинном кожаном шнурке.

Все, дело сделано, осталось только покончить со Старшим, я убираю копье и бросаю его в костер, пусть сгорит древко, наконечник у него стандартный, как у всех военных в городе, ни к чему он не приведет поиски, даже, если его раскопают среди углей и костей.

Что — маловероятно, вряд ли, кому-то понадобится этим заниматься.

Я не хочу приближаться к сильным рукам Старшего, нагибаюсь и хватаю его за обгорелые ноги, за сплавившуюся корку из кожи, мяса и одежду. Она хрустит под моими пальцами в кольчужных перчатках, ломается, Старший страшно кричит и, похоже, теряет сознание, к моему большому сожалению.

Поднатужившись, я закидываю с размаха тяжелое тело в середину костра и Старший исчезает в пламени, чтобы больше не подняться.

Какое-то время я смотрю на огонь, потом поднимаю валяющееся оружие и забрасываю его в костер. Когда в руки попадает один из арбалетов, я некоторое время с жалостью смотрю на него, оценивая хищную красоту, но, все же, кидаю вслед за остальными.

Никакие вещи от Рыжих, по которым меня могут связать с их смертью, мне не нужны, даже такие красивые.

Костер дает жар, как от мартеновской печи, оружия и следов от части клана Разноцветных камней, находившихся здесь, на камнях больше не валяется нигде.

Теперь пришло самое время заглянуть вниз, и я наблюдаю, в течении долгого времени, как волны колышут тела на мелководье, под самой скалой и на небольшом расстоянии от берега. Все семь тел я могу видеть отчетливо, высота отсюда до поверхности воды, метров под восемьдесят и выжить ни у кого из них нет ни одного шанса.

На всякий случай, я внимательно изучаю тела, смотрю в бинокль, нет ли у кого признаков жизни, не вздымается ли грудь у троих, которые лежат на мелководье лицом вверх и укоризненно глядят на меня застывшими глазами.

Потом поднимаю пояс, осматриваю его.

Не расстегнулся ли или не порвался один из многочисленных кошелей на нем?

Нет, вещь — очень качественная, из дорогой кожи, надежно прошитая крепкими нитками, и я забрасываю его на подводу, будет чем заняться на обратном пути.

Обыскиваю подводу, собираю все барахло, оставшееся от Рыжих, все, что связано с погребальными обрядами, всю еду в мешках и немного оружия, спрятанного в соломе, наваленной сверху.

После обыска подводы, я сношу за пару ходок все добро в погребальный костер и бросаю в его ненасытною пасть.

Тела внизу так же качаются волнами и так же неподвижны.

— Что же, я сделал свое дело. Помог хорошим людям. Наказал плохих нелюдей, — так я успокаиваю себя и, обращаюсь к лошади, снимая торбу с ее морды, — Тебя, лошадка, я здесь не оставлю, доедем с тобой, почти до города, там и расстанемся добрыми друзьями.

Глава 26 ОБРАТНО В ГОРОД