Мафия пишет оперу

– Главное условие нашего конкурса – это чтобы сюжет вашего драматического действия был взят ниоткуда, – продолжала тем временем Маргарита Алексеевна. – То есть чтобы вы не показывали нам «Колобок» или «Репку» на новый лад, а придумали спектакль сами. Это трудно, да. Но – интересно. И не просто спектакль вы должны показать, а именно такой, какой вам достанется разыграть по жребию. Поэтому сейчас я прошу подняться на сцену по одному представителю от каждого класса. Ну, старосты, выходите к нам тянуть жребий.

В руках у Валентины Петровны появилась меховая кроличья шапка, которой она встряхивала, перемешивая, очевидно, насыпанные туда бумажки.

Старосты один за другим потянулись к сцене. Только в рядах восьмого «В» наблюдалась суета и возня. Дело в том, что старосты в этом классе до сих пор не было. За журналом – что было главной обязанностью классного старосты, ходили в учительскую все кому не лень. А организационные вопросы решал в приказном порядке строгий, но всегда справедливый командир Петр Брониславович. Вот и сейчас среди учеников восьмого «В» шла борьба за то, кому идти на сцену тянуть бумажку. Никто не хотел брать на себя ответственность. А предводитель Петр Брониславович был занят и не видел ничего вокруг: со счастливой улыбкой на лице он набирал на своем мобильном телефоне SMS-сообщение для любимой жены Галины Гавриловны.

– На подготовку спектакля вам дается ровно три недели, – говорила тем временем Маргарита Алексеевна, – и ровно через три недели в этом самом зале мы с вами, а вместе с нами и вся школа увидим шесть театральных постановок. Итак, это будут: драма, трагедия, комедия, оперетта, рок-опера и балет. И сейчас какой класс что вытянет, то и будет готовить для конкурсного показа. Ну, уважаемые старосты, приготовились. Подходите к Валентине Петровне и… тяните каждый по одной бумажке!

Пять рук одновременно сунулись в шапку.

– Петр Брониславович, Петр Брониславович, ну пожалуйста! – взмолились девочки восьмого «В» класса, от которого на сцене в момент раздачи так и не было представителя.

– Что, что? – засуетился Петр Брониславович, отправивший, наконец, сообщение.

– На сцену, на сцену идите!

– Бумажку тяните!

– Узнайте, что нам показывать-то?

Петр Брониславович соколом влетел на сцену и схватил из шапки последнюю бумажку. И только после этого сообразил – а почему, собственно, этого не смог сделать ни один из его учеников? Он грозно посмотрел в зал – но ученики лишь разводили руками и нетерпеливо спрашивали: «Что? Что нам досталось?»

– Жанры распределились следующим образом! – констатировала завуч, проходя вдоль выстроившихся в ряд старост и поочередно заглядывая в их бумажки. – Восьмой «Б» показывает трагедию, девятый «В» драму, девятый «А» балет, восьмой «А» рок-оперу, девятый «Б» комедию и восьмой «В»…

С этими словами она усмехнулась, оглядев застывшего с бумажкой в руке физкультурника – мужчину богатырского сложения. И повторила:

– И ученики восьмого «В» – оперетту!

Пораженный словом «оперетта» Петр Брониславович поспешил убраться со сцены, где старосты всех остальных классов продолжали топтаться и спрашивать у завучей, что им теперь делать с этими комедиями, балетами и трагедиями.

– Оперетта какая-то… – загнусили недовольно ученики восьмого «В», когда классный руководитель вернулся к ним.

– Лучше бы…

– Что – «лучше бы»? – строго спросил Петр Брониславович. – Отставить критику действий руководства. Не нравится оперетта – могли бы сами выбрать себе что-нибудь из шапки. А то ишь – они делегата не могли на сцену послать. Стыд, позор!

– Почему это оперетта – позор? – поинтересовалась завуч Валентина Петровна, неизвестно как оказавшаяся возле восьмого «В». Совершенно неожиданно она вынырнула из-под руки Петра Брониславовича и теперь внимательно оглядывала его учеников. – У нас все жанры хороши, кроме скучного. Правильно, ребята?

– Да… – нестройно и вяло затянули те.

– А оперетта – это очень веселый жанр. У вас есть шанс сделать самую смешную постановку, всех развеселить – и выиграть конкурс! – задорно добавила завуч и направилась к классной руководительнице девятого «А», которая призывно махала ей рукой.

И тут, не сговариваясь, все ученики восьмого «В» посмотрели на Антона Мыльченко – мечтателя и витателя в облаках, сочинителя стихов и рассказов, за которым с первого класса закрепилась слава чуть ли не местного сумасшедшего. Вот теперь-то он, вечно гонимый и не понимаемый народом, оказался нужен. Кто, как не он, постарается и придумает для своего родного класса оперетту?

– А ну-ка, Мыльченко, давай, напряги мозги.

– Ты ж понимаешь, что нам оперетта нужна.

– Вот и придумай по-быстрому сценарий. – Тут же окружили его девочки.

– И мы спектакль поставим…

Их кольцо постепенно сжималось. Несчастный Антоша заметался. Вроде бы, вот он, желанный успех и признание, но…

– Я, да я… – запинаясь, заговорил Антоша. – Стихи могу, да, прозу тоже… А оперетту я никогда, нет, никогда…

– Ну надо же когда-нибудь начинать, – резонно заметил кто-то из мальчишек.

Девочки, ободренные поддержкой, еще активнее принялись тормошить бедного поэта.