Мафия нищих

– Конечно, – засмеялся Вова. – А если кобениться будет, отказываться от разговора, ты заедешь знаменитому писателю в лобешник, и он тут же выложит все тайны и секреты.

– Н-да… – Николай понял поспешность своего предложения. – Как же нам быть?

– Опоздали мы, дружок, опоздали. Надо было прижать этого Толю, а его аккуратно убрали на Кипр.

– И чего, мне на Кипр за ним смотаться?

– Нет. Теперь тебе надо тихо и неспешно влезть в семью, поболтать с Ирочкой, поухаживать за ее мамочкой, выпить коньяка с главой семьи. И быть лапочкой. Потому что, вероятнее всего, Геннадий Ильич не столько писатель, сколько хакер, и хакер посильнее меня – и хитрый, и умный. Обвел он нас вокруг пальца. Смотри, как только я вскрыл защиту его сайта, он приготовился к атаке. И к электронной, и самой обычной, с уголовным душком. И тут происходит непредвиденный случай с его любимой дочуркой. Все смешалось. Уголовник в твоем лице оказывается спасителем доченьки.

– Не понял, – перебил его потрясенный логикой друга Николай, – он же создает свои бессмертные рассказы авторучкой на листе бумаги и даже к компьютеру не подходит. Или это все вранье?

– Это легенда для плохих мальчиков, тянущих свои жадные пальчики в чужие компьютеры с целью выведать банковские реквизиты и ограбить бедного несчастного писателя, но очень хитрого и богатого хакера.

– И что же все-таки нам делать?

– Все разузнать и идти к нему на поклон. В дело. Хорошие хакеры, а я по-прежнему именно так думаю о себе, на дороге не валяются.

– А мне что достанется?

– Ты сейчас самый главный. Без тебя я ничего решить не смогу. Именно ты будешь тараном в этом деле. Придумывай, как вновь посетить спасенную тобой девушку.

– А чего тут придумывать? – недоуменно воскликнул Николай. – Беру Альбину за попку – и в гости. А можно и без Альбины. Ты же рекомендуешь поухаживать за Галиной Ивановной. А там есть за что подержаться. Надо только понять, не против ли она. Понять это будет несложно.

– Интрижка с женой хакера. Провалишь все дело. Просто будь лапочкой и душкой. Тебе понятно?

– Еще бы. Может, перед визитом заскочить в поликлинику к хирургу? Он меня быстренько кастрирует, и я уже неуклонно буду следовать твоим указаниям.

– Неплохая идейка, – засмеялся Вова.

Глядя на друга, захохотал и Николай.

Комплименты

«Лендкрузер» остановился возле веранды ресторана. Вова открыл пассажирскую дверь и медленно вылез из машины. С водительского места выпрыгнул Николай, щелкнул кнопкой пейджера, отчего машина пискнула, и потащил друга на веранду.

– Ух, как хорошо, что удалось уговорить тебя пообедать на воздухе! А то ты все сидишь перед экраном, надо же дать отдых глазам. Глаза, дорогой друг, такой же необходимый орган, как и самый необходимый мужской орган. Усекаешь?

– Усекаю, – ответил Вова. – А здесь приятно. Зелень, вид на реку, чистенько.

– И народу пока мало, – добавил Николай, – только две соплюшки пьют пиво. Слушай, а почему вдруг такая мода у девчонок? Раньше щебетали с бутылкой лимонада и мороженым, а сейчас хлещут пиво и хрустят разной жареной мерзостью.

– Не бери в голову, – равнодушно ответил Вова, – начинай рассказывать, как прошла разведка методом чаепития в гостях у писателя.

– Сейчас, только сделаю заказ, я и без меню знаю все их фишки.

Эти слова были обращены к официантке, подходившей к столу с двумя толстенными книгами меню. Заказ был принят и записан. Девушка зачем-то передвинула пепельницу и удалилась. Николай отодвинул пепельницу обратно, на край стола.

– Вот, понимаешь, я потом думал, кто кого пытает. Вначале все было нормально, сидели, пили чай, говорили о высоком. Я блеснул знанием рассказа, это писателю понравилось. Потом он откланялся, ушел в кабинет работать. Ирочка вскоре тоже ускакала. И остался я с Галиной Ивановной наедине. И начал говорить о квартире, дескать, как тяжело нынче содержать жилье. А она послушала меня, засмеялась и сказала, что я, вероятно, не очень большой специалист по уходу и содержанию жилья. Пришлось согласиться. И тут она меня огорошила.

– Это как?

– Она стала расспрашивать о моем друге, то есть о тебе. Будто ей сказала о тебе Альбина, которой я упомянул о своем самом близком приятеле.

– Ты что, действительно говорил ей обо мне?

– Понимаешь, вроде нет. То есть я и вспомнить не могу. Посуди, когда мне заниматься с ней разговорами? Но раз Галина спросила, значит, что-то я Альбине брякнул. Извини, виноват.

Девушка принесла заказ. Повествование пришлось прервать.

– Так, и что же ты обо мне рассказал хозяйке квартиры?

– Да почти ничего. Ну, сообщил, что ты умный, рыжий, с большой головой.

– Сказал, чем я занимаюсь?

– Было дело, – виновато проговорил Николай, – а что, разве скроешь? Сказал, что ты дока в компьютерах. Но больше ни слова. Впрочем, она и не спрашивала. Ее интересовало, женат ли ты, как живешь, кто друзья, подруги. Да, спросила о твоем отношении к женщинам.

– И что ты ляпнул?

– И не ляпнул, – обиделся Николай, – сказал, что ты женщин боготворишь, пишешь им стихи…

– О Господи! – воскликнул Вова.