Маэстро, вы убийца!

— Не знаю, Трой. Она выдала себя своим поведением во время ареста. Напустилась на бедного Пилгрима, как фурия, стоило только бедняге ляпнуть, что он готов поклясться в том, что она никогда не надевала его плащ. Ведь, скажи он, что она часто ходила в его плаще и перчатках, половина наших доказательств рассыпалась бы, как карточный домик.

Аллейн с минуту помолчал, затем опустился на плед рядом с Трой.

— Вас это здорово подкосило, да? — сочувственно спросил он. — Не знаю, чего бы я только ни отдал, чтобы вы быстрее забыли этот кошмар.

— Все мы были страшно потрясены, — вздохнула Трой.

— Особенно Пилгрим. Остальные, надеюсь, скоро обо всём позабудут. Но не вы.

— Я до сих пор не могу опомниться. Дело даже не в том, что кто-то из них мне уж слишком нравился. Просто мне теперь страшно оставаться в моем доме. Вспоминать, как я жила под одной крышей с Сиклифф, представлять, какие мысли роились в её голове. Я даже думала, не позвать ли священника, чтобы он изгнал из дома весь нечистый дух. А теперь мне даже жутко представить, что будет твориться на суде… Что придётся снова давать показания…

Она всхлипнула и мгновением позже очутилась в объятиях Аллейна.

— Нет, нет, — залопотала она. — Не нужно. Вы не подумайте…

— Я все понимаю, — сказал Аллейн, крепко прижимая её к себе. Ему даже показалось, что он слышит, как бьётся её сердце. Как два сердца стучат в унисон. Весь окружающий мир — деревья, цветы, земля под ногами, облака, застывшие на неподвижном небе — все вдруг кануло в Лету. Они остались вдвоём с Трой — два одиноких человека посреди огромной, пустынной и вечной Вселенной. Вдруг откуда-то, словно из небытия, донёсся голос Трой:

— Вы не подумаете, что я легкомысленная…

— Нет, — сказал Аллейн. — Я ведь давно люблю вас и все понимаю. Не беспокойтесь.

Некоторое время они сидели, прижавшись друг к другу, и молчали.

— Сказать, о чём я думаю? — спросил наконец Аллейн. — Мне кажется, что, встреться мы с вами заново, при иных обстоятельствах, вы бы тоже могли полюбить меня. Теперь же случившееся, увы, разрушило мои надежды. Между нами встряло это расследование и ещё — моя профессия. Поначалу мне вообще показалось, что вы меня на дух не выносите. Вы держались так отчуждённо. Затем у меня зародилась крохотная надежда. Не плачьте, Трой, родная моя! Я ведь за всю жизнь не испытывал ничего подобного. Не думайте — я ведь прекрасно понимаю, что творится в вашей душе. Признайтесь, вы ведь тоже любите меня — хоть самую капельку?

Его голос предательски дрогнул.

— Да, — еле слышно прошептала Трой. — Да.

— Значит, — счастливо улыбнулся Аллейн, — я не зря надеялся?