Маэстро преступного мира

Жан похолодел всем телом, осознав, что угодил в жуткий переплёт и проклял свою невезучесть.

Его грубо схватили, подняли, надели наручники и надавали тумаков:

– Будешь знать, как грабить банки!

– Да я не грабил, я – заложник! – попытался было объяснить Жан, но тут же получил удары в лицо и живот, отчего лишился способности говорить.

Скоро Жан оказался в полиции.

У начальника как раз выдался торжественный день – сегодня ему исполнялось пятьдесят лет. Юбилей! В ресторане им был снят зал, приглашены гости. Терять много времени он не стал, допрос ужал до минимума и провёл его в рекордно короткое время.

Конечно же, Жан был сразу узнан:

– О, нам попался сам Маэстро преступного мира! Ого-го! Вот это добыча! Пресса прославит нас, вознесёт до небес! Несомненно, он и был главой этой шайки, ограбившей банк…

– Шеф, обычно он предпочитает действовать в одиночку и единолично взламывает сейфы в тишине, – наполнил комиссару его подчинённый.

– Всегда бывают исключения, – веско заявил начальник и повернулся к Жану. – Как видишь, Маэстро, перемена вида деятельности не принесла тебе удачи. Так что теперь снова засядешь за решётку, и очень надолго: схвачен с поличным! Никакие покровители тебе не помогут…

Украденные из банка деньги начальник аккуратно сложил в свой сейф, сверху положив сумку – вещественное доказательство. Затем приказал отправить задержанного в камеру. Сам же поспешил в ресторан, веселиться на банкете.

Рёбра Жана ныли от полученных ударов. Саднило губы. Он клял свою несчастливую судьбу, вспоминал любимую, подбирал слова, какими объяснит приключившуюся с ним нелепую историю. Конечно же, чуткая и умная Барбара посочувствует ему, прижмёт к своей мягкой тёплой груди, пожалеет, успокоит, утешит…

Наступила полночь. Жан достал свою универсальную отмычку, с которой по привычке не расставался никогда. А прятать её он умел так, что даже полицейские не находили при самых тщательных осмотрах. За считанные секунды освободился от наручников и брезгливо отбросил в сторону. Чуть больше времени у него отнял замок двери камеры.

Коридор оказался пуст. В дежурной комнате на своих местах боролись с дремотой двое усталых полицейских. Мимо них не пройдёшь, стоит потянуть дверь, как тут же предательски заскрипят петли. На них Жан обратил внимание, когда его отправляли в камеру, и хорошо запомнил.

Пришлось подняться на второй этаж. Дверь кабинета начальника полиции сдалась через минуту. Вошёл внутрь. Преодолел в себе довольно сильный соблазн вскрыть сейф и «позаимствовать» положенную туда добычу грабителей. Мотнул головой: «Нет, отныне я честный человек. Займу у Питера деньжат и увезу Барбару в Майами, отдохнём там».

Раскрыл окно и осмотрел окрестности. Проезжая часть с фонарными столбами находилась вдали, дополнительную тень от скромного полумесяца сверху давала развесистая листва высокого дерева, росшего прямо у окна.

Жан сорвал оконные шторы, связал их, один конец закрепил под створкой окна и ловко выбрался наружу.

Прошёл квартал, свернул за угол, остановил такси и скоро оказался у Барбары.

Его встретила не любящая и нежная девушка, а истинная фурия, разъярённая до предела и кричащая:

– Ты – гнусный обманщик! Неисправимый тип! Вновь принялся за старое! Ты обманул мен! Я жду, жду, жду его, а он!.. Видеть тебя больше не хочу! Всё знаю, слышала в теленовостях, не отвертишься! Тебя арестовали уже в восьмой раз! Век проведёшь в тюрьме! Ненавижу! Обманщик и лжец! Вон! Между нами всё кончено!..

Он принялся было оправдываться, рассказывать, как ему не повезло, но его даже не слушали. Девушке всё было ясно, предельно ясно…

«И я любил её, – грустно подумал Жан. – Я же объяснил всё, мне нужно верить. Она же знала о моём удивительном невезении, я ей рассказывал о нём. В последний раз я был арестован после того, как принёс кассиру деньги с его же пометкой, сделанной им несколькими днями раньше на старом месте работы и уложенными в сейф на долгое хранение… Ну, кто такое мог предусмотреть, кто?! И так всегда! Но нет, она не верит мне, не единому слову. Она всё ЗНАЕТ сама, объяснять ей бесполезно. Увы».

Жан внезапно осознал, что любовь его пропала, словно испарилась. У него не оставалось даже просто симпатии к этой истеричной девушке, которую злоба сделала почти безобразной.

«Значит, я свободен от своего обещания и оставаться честным человеком мне больше ни к чему», – с грустной усмешкой подумал Маэстро преступного мира. Повернулся и под крики беснующейся Барбары вышел из её квартиры.

На автомобильной стоянке он высмотрел чей-то скромный «бьюик», открыл дверцу своей отмычкой и через шесть-семь минут уже находился около здания полиции. Осмотрелся. Ничто не указывало на то, что его побег обнаружен.

Из окна второго этажа по-прежнему свисала штора, по которой он спустился оттуда. Теперь же Жан, наоборот, воспользовался ею для того, чтобы оказаться вновь в кабинете комиссара. Минут десять он «уговаривал» сейф, пока тот ни сдался, раскрылся, открыв глазам взломщика содержимое.